— Бекет, можешь не хвастать, что ты захватил моего родственника, ты его убил.
— Запиши на мой счет. Я согласен. Чем больше перестреляешь своих, тем приятней будет мне. Прощай, Максур.
— До встречи, Бекет.
Я дохожу до своих валунов, захожу за них. Костров, врачиха и двое солдат ждут меня. Я сразу прислоняюсь к камню и сползаю на землю.
— Ты как себя чувствуешь? — спрашивает Костров.
— Хреново.
Галя опускается на корточки рядом и осторожно стягивает с головы кепи.
— Сейчас будет полегче.
— Зачем этот бандит убил своего? — спрашивает Костров.
— Это его родственник. Чтобы не позорил семью, он его расстрелял.
— Вот зверье.
— У них свое понятие чести.
— Почему же после такой драки Максур вдруг неожиданно пошел на обмен пленных?
— Разве ты не понял. Наши прорвались под Гератом и видно скоро будут здесь. Он испугался, что с этими колоннами мы отправим пленных в Кабул.
День проходит спокойно. Мы зализываем раны, занимаемся укреплением разрушенных позиций. Я же в отличии от всех отлеживался. Пытался заснуть и когда это удалось, метался от боли, но когда к вечеру проснулся, почувствовал себя лучше.
— Ты куда? — спросила Ковалева.
— Пойду обойду пост.
— Уже темно. Отлежался бы лучше.
— Надо кое что исправить…
Первым на кого я нарвался, был Коцюбинский, облокотившись на бруствер, он смотрел через бинокль на развилку дорог.
— Коцюбинский.
— Так точно.
— Какой сегодня пароль?
— Сон.
— Что за дурацкий пароль. Неужели офицеры не могут придумать что то получше. Что там, в деревне?
— Жгут костры. У них сегодня похороны. Они по своей вере должны в течении дня похоронить погибших. Может их того… попугать.
— Черт с ними. У нас не без донная бочка патронов и снарядов. Смотри дальше.
Я протискиваюсь в щель к Кострову.
— Бекетов? Товарищ старший лейтенант…
— Сиди.
— Сходи, найди Хворостова. Нужно поговорить.
Мы притиснуты к тумбочке, на которой лежит карта.
— Хворостов, меняй направление орудий. Переставляй на закрытые площадки и направление на шоссе.
— Товарищ старший лейтенант, сейчас ночь, может лучше завтра.
— Завтра нельзя. С утра пройдут колонны отступающей армии, а за ними идет Абалибек, который захочет пощупать, что такое пост 37. Его танки попрут на нас.
Мы все глядим на карту.
— Там в штабе по моему офонарели, — возмущается Хворостов, — как так можно небольшому посту остановить армию…
— Может и не армию, но хорошо вооруженные отряды, по численности и вооружению превосходящие нас, — учительским тоном говорит Костров.
— Побьют нас.
— Лейтенант, из пленных, Петров кажется, просит оставить здесь и дать оружие.
Костров смотрит на меня.
— Дай. Пойдет мимо колонна приготовь раненых и мертвых. Отдай их им…
— Бывших пленных тоже?
— Пусть будут живы, отправь с колонной. А сейчас по местам, поднимайте людей, перетаскивайте орудия и танки.
— Ох и поганый же завтра будет день.
Утром замученный пост спит. Я только задремал, как меня разбудил глухой звук. Шли отступающие части.
Я пробрался к шоссе и дождался когда передо мной остановился бронетранспортер. В шлемофоне из люка выполз толстый офицер.
— Ты Бекетов?
— Я.
— Очень хорошо. Возьми от меня две переносных установки залпового огня и снаряды к ним. У духов захватили. Нам они теперь ни к чему.
Что за народ наши военные, как доедут до нас, дальше почему то считают уже безопасно. Мы ехали сюда дрожали, а этим уже не страшно. Хотя может быть и так, вон какая колонна прет, как-никак последние.
— Возьмите от меня раненых и убитых.
— Добро. С тех машин, с которых установки сгрузят, посади туда.
— У меня их много. Семь убитых, восемнадцать раненых и девять бывших пленных.
— Вот черт. Ладно я сейчас скомандую, два БТР подойдут, пусть ходячих захватят. Пока, Бекетов. Удачи тебе. Если что, вызывай авиацию, она теперь твоя.
Толстяк залезает в БТР и колонна ползет мимо нас. Здесь танки, БТРы, грузовики, На верху полно солдат и офицеров, они кричат и машут нам руками. Рядом со мной останавливается грузовик и два БТР.
— Хворостов, давай свободных людей, перетаскивайте снаряды и установки, а обратно грузите раненых и мертвых.
С машины стаскивают две рамы и снаряды, только на один залп. Мертвых, закатанных в одеяло, запихивают первыми, в пакет, как дрова, на свободной площадке кузова раскладывают тяжелых раненых, туда же запрыгивает несколько ходячих раненых. Мы прощаемся со своими товарищами. Машины и БТРы вскоре уходят в колонну.
