Он снова спрятал карманный телефон, ступил на движущийся тротуар и, углубившись в книгу, продолжил свой путь.
Конрад и Негро Кабалло между тем были просто в ужасе. Дело в том, что люди, проезжавшие мимо них, говорили:
– Эти, с лошадью, наверняка провинциалы.
Рингельхут же только пожал плечами и попытался держаться как можно непринужденнее. И тут же снова шлепнулся. А когда Конрад хотел ему помочь, он заявил:
– Оставь, дальше я поеду сидя.
Так они и ехали. Одна улица, другая, третья. А алюминиевые небоскребы тихонько пели при каждом порыве ветра.
Однако, через четверть часа движущийся тротуар кончился и небоскребы тоже.
Дальше пришлось идти своими ногами, и они прилежно шагали, покуда не дошли до огромной фабрики. «ЭЛЕКТРОПОЛЬСКАЯ ФАБРИКА ПО ПЕРЕРАБОТКЕ СКОТА» – так она называлась. Конрад первым проскочил в ворота.
Необозримые стада ожидали здесь своей полезной участи. Мыча и топая, теснились животные перед огромной всасывающей воронкой, не менее двадцати метров в диаметре. Быки, коровы, телята – они сотнями исчезали в таинственном, сверкающем металлом отверстии.
– Для чего люди убивают несчастных животных? – спросил Негро Кабалло.
– Да, это очень грустно, – отвечал дядюшка. – Но если бы вы хоть раз отведали шницеля, вы были бы к нам снисходительнее!
Конрад бежал вдоль длинной стены машинного зала. Слышался шум моторов и поршней. Рингельхут и Негро Кабалло с трудом поспевали за мальчиком.
И вот они добрались до конца фабричного здания.
За ним на путях стояли товарные составы. Из цеха сквозь специальные люки в вагоны электропоезда сыпалась готовая продукция. Из одного люка падали кожаные чемоданы, из другого горшочки с маслом, из третьего туфли телячьей кожи, из четвертого баночки салата с говяжьими языками, из пятого большие круги швейцарского сыра, из шестого ящики с замороженным мясом, а из других люков – роговые гребешки, твердокопченые колбасы, дубленые кожи, бидоны молока, скрипичные струны, коробочки взбитых сливок и многое-многое другое.
Как только вагоны наполнялись, раздавался удар гонга. Груженый состав отъезжал и на его место тут же подавался следующий. И погрузка начиналась заново.
– И нигде ни живой души! Одни только быки да коровы! Все на электричестве! Все автоматизировано! – восклицал Рингельхут.
Но едва он это произнес, как они увидели человека, неспешно бредущего по фабричному двору. Он поздоровался с путешественниками и сказал:
– Я сегодня дежурный. Дежурю раз в месяц. В год выходит двенадцать дежурств. Я слежу за автоматикой.
– Простите, но у меня к вам есть вопрос, – сказал Вороной, – а что же вы делаете в остальные триста пятьдесят три дня?
– О, все очень просто! – с удовольствием отвечал мужчина, – у меня есть свой огород. Кроме того, я люблю играть в футбол. И еще я занимаюсь живописью, иногда читаю книжки по истории. Это ведь страшно интересно – читать о том, как тяжко раньше жилось людям.
– Допустим! – сказал дядюшка. – Но где же вы берете такую прорву электроэнергии, которая нужна вашему городу?
– Это все энергия Ниагарского водопада, – объяснил дежурный. – К сожалению, там уже почти месяц льют дожди, так что мы сейчас даже в некотором затруднении – напряжение и сила тока возросли так, что мы опасаемся, как бы на центральной станции не перегорели предохранители. Ах, да, сейчас выходит «Четырехчасовая газета»!
– Где? – спросил Конрад.
Дежурный поднял глаза к небу. Остальные последовали его примеру. И действительно, на синем небе появились белые буквы. Это были газетные новости! «ЭЛЕКТРОПОЛЬ В ПОЛНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ!» сообщали они. И далее следовало заключение комиссии по безопасности.
Кроме того, в небе появилось сообщения об экономических переговорах с Марсом, о результатах последних исследований в разных научных институтах, о завтрашних программах радио и домашнего кино, а под конец на небосводе можно было прочесть продолжение газетного романа.
Конрад собрался было читать роман, но тут вдруг раздался адский шум. Готовая продукция сыпалась из люков фабричной стены со все возрастающей быстротой. Это был буквально ливень из кожаных чемоданов и мясных салатов, масла, сапог, швейцарского сыра и взбитых сливок.
