"Очень мало осталось самолетов, товарищ командир. Было бы жаль, если бы мы потеряли и этот", - ответил ему Тюшевский. Через несколько дней умелые руки техников восстановили и этот, казалось, безнадежно поврежденный самолет. И он еще послужил экипажу. Когда приземлился последний, вылетевший на выполнение этого задания экипаж, стало известно, что переправа была разрушена еще в двух местах.
И на этот раз приказ был краток: разбомбить автоколонну врага, змейкой извивающуюся от местечка Павлыш на Кременчуг. В полет ушло и звено Павла Компанийца. Погода была ясная. Чистое голубое небо казалось бездонным. Раскаленное солнце успело так нагреть выкрашенную в темно-зеленый цвет металлическую обшивку самолета, что до нее было больно дотронуться. Но Павлу было не до этого - его мысли уже были там, над целью, где его звену через несколько секунд предстояло прорвать плотную завесу из огня и нанести прицельный удар по вражеской колонне, рвущейся с ходу форсировать реку Днепр. Удар наносился малыми группами без сопровождения своих истребителей. До цели оставалось еще 10-15 километров, а по курсу самолетов и выше и ниже их трассы полета голубая скатерть неба была уже усеяна дымными клубками. Павел знал, что при таком плотном зенитном огне над целью истребителей противника поблизости быть не должно, и это немного успокаивало. Искусно маневрируя, Павел вводит звено в зону огня. "Цель вижу, - услышал он штурмана. И тут же: - Прямая". Еле заметными движениями рук и ног летчик поставил на приборах рассчитанные штурманом величины и мельком взглянул на ведомых - оба были на месте. Открыты бомбовые люки. Вдруг машину швырнуло вверх, и Павел с горечью отметил - машина перестала слушаться руля глубины. Отмашкой рук Павел как бы сказал ведомым: "Идите на цель самостоятельно". Ведомые, поняв командира, вышли вперед.
"Хорошо, что нет истребителей", - подумалось Павлу. Само собой напрашивалось решение - сбросить бомбы и попытаться довести самолет до своей территории. А как же цель? Вдруг ведомые промажут. Нет, во чтобы то ни стало нужно дойти до нее. "Будем бомбить по цели!" - сообщил он штурману и, подобрав заданную штурманом высоту триммером руля высоты, продолжал полет.
"Бомбы сброшены по цели", - доложил штурман, и Павел "блинчиком" с большим радиусом развернул самолет в сторону своих войск. Вложив в этот полет все свое мастерство, летчик привел самолет на свой аэродром. Выслушав доклад летчика, руководитель полета отдал команду: "Экипажу покинуть самолет". Покинуть почти исправный самолет? И Павел упросил руководителя полетов - разрешить ему попытаться сесть. Около 10 раз примерялся он, выбирая точку, с которой, прибавив газ обоим моторам, самолет смог бы попасть в начало посадочной полосы - и Павлу это удалось. После остановки самолета в конце пробега, летчик, не заруливая на стоянку, выключил моторы. К самолету подъехали командир, санитарная машина и специалисты инженерно-технического состава. Когда открыли люки, то увидели: сорвавшаяся с верхнего замка бомба смятыми лопастями ветрянки взрывателя уперлась в стойку держателя замка, а хвостовым оперением заклинила тягу руля глубины. Специалисты оружейной службы под руководством Ф. Капралова осторожно сняли ее, и, вынув взрыватель, отвезли на свое место, чтобы в следующем полете вместе с другими сбросить на голову врага.
Встреча с другом
Рана моя быстро затянулась, и я уже самостоятельно ковылял по палате. Правда, два маленьких осколка, глубоко врезавшиеся в черепную кость, так и остались там (хирурги не смогли их удалить), но они не причиняли мне какого-либо беспокойства.
В один из дней конца августа ко мне в палату врывается Иван Синьков, в накинутом на плечи белом халате, до неузнаваемости похудевший, с белым инеем на висках. Это было так неожиданно, что я растерялся (все в полку считали его погибшим вместе с экипажем). Мы обнялись. Вот что он рассказал мне тогда:
- Задание было обычным - нанести бомбовый удар по скоплению техники противника в районе Канева. Мой летчик заболел, и меня включили в боевой расчет твоего экипажа. Шли без истребительного прикрытия. Над линией фронта были атакованы 8 истребителями противника. Завязался воздушный бой. Стрелки-радисты отражали натиск вражеских истребителей, но те как ошалелые посылали в нас одну очередь за другой.
