В феврале 1878 г. Россия, по сути, выиграла войну с Турцией. Авангард русской армии стоял в одном дне перехода до Стамбула (Константинополя). Командовал им Скобелев. Войди он в Стамбул, над Айя-Софией мог бы взметнуться православный крест. А Скобелев стал бы не менее знаменитым, чем Наполеон или Александр Македонский. Россия получила бы выход к Средиземному морю. Но европейские дипломаты, собравшиеся через несколько месяцев на Берлинский конгресс, объявили: захват Константинополя означает войну европейской коалиции против Российской империи. И если Австро-Венгрию и Англию Россия рассматривала как противников, то измена Бисмарка и Германии стали ножом в спину. Бисмарк украл у России победу, а у Скобелева – мечту и мировую славу.
Скобелев, ввязавшись в политику, действовал так же, как на поле боя: подставлялся под пули на белом коне и в белом мундире. Рубил с плеча, но, судя по всему, действовал отнюдь не спонтанно. Его первое громкое политическое выступление произошло в январе 1882 г. в Петербурге, и был это, как ни удивительно, тост. На праздновании годовщины взятия Геок-Тепе, предопределившего успех Ахал-Текинской экспедиции, Скобелев произнес тост, в котором воззвал к патриотическому чувству собравшихся.
На специально устроенном празднике в ресторане Бореля он говорил об исторической миссии России как лидера и защитника славянских народов и о неких иноплеменниках-недоброжелателях, не позволяющих эту миссию осуществить. В конце он прямо обвинил Австро-Венгрию, как сейчас бы сказали, в геноциде славян: «Господа, в то самое время, когда мы здесь радостно собрались, там, на берегах Адриатического моря, наших единоплеменников, отстаивающих свою веру и народность – именуют разбойниками и поступают с ними, как с таковыми!.. Там, в родной нам славянской земле, немецко-мадьярские винтовки направлены в единоверные нам груди… Я не договариваю, господа… Сердце болезненно щемит. Но великим утешением для нас – вера и сила исторического призвания России».
Упомянутым тостом Скобелев не ограничился. В 1882 г. он отправляется в Париж, а Франция была главным врагом Германии. И там выступает с антигерманской речью перед сербскими студентами: «Враг – это Германия.
Борьба между славянством и тевтонами неизбежна. Она даже очень близка. Она будет длительна, кровава, ужасна, но я верю, что она завершится победой славян. Могу вас заверить, что если будут задеты государства, признанные европейскими договорами, будь то Сербия или Черногория… одним словом… вы не будете биться в одиночку. Еще раз благодарю и, если то будет угодно судьбе, до свидания на поле битвы плечом к плечу против общего врага».
Скобелев был, конечно, прекрасным оратором, но в первую очередь он был человеком действия, поэтому речами не ограничился. В Париже он устанавливает тесный контакт с лидером республиканцев, премьер-министром Франции Леоном Гамбетта и его ближайшей помощницей Жюльеттой Адам. Ведет какие-то переговоры, сопровождающиеся заявлениями о необходимости союза Франции и России против Германии и Австро-Венгрии. Такой союз станет реальностью уже после смерти Скобелева еще в царствование Александра III. Скобелев верно чувствовал грядущие изменения политического расклада в Европе.
Это уже настоящая политика. Скобелев становится главным в России врагом Германии и врагом опасным. В Петербурге при дворе германофильская партия еще очень сильна. Генерала отзывают из отпуска. Он возвращается, а через полгода умирает при загадочных обстоятельствах в Москве, в гостинице «Лондон».
Правда, убийство не оставило следов. Те, кто говорил о немецком следе, приводили только один аргумент – Скобелев скончался в номере у австрийской подданной Шарлоты (или Ванды) Альтенроз, которая, выходит, была агентом Бисмарка. Официальные результаты вскрытия об отравлении не говорят.
Тело Скобелева после смерти лицезрели многие. Несколько мемуаристов описывают странное явление. Тело быстро разлагалось. Самое подробное описание оставил друг Скобелева писатель Василий Немирович-Данченко. Стоит заметить, что среди современников у Немировича была репутация враля (Немирович-Вральченко). Это, правда, не обязательно значит, что его описание не соответствует действительности. «На желтом, страшно желтом лице Скобелева проступали синие пятна… Губы слиплись, слились… Глаза ввалились… И весь он как-то ввалился… Ввалилась грудь так, что плечи с эполетами торчали вперед, ввалилась шея, точно голова была отделена от нее».
