В остальных компаниях он был на вторых и третьих ролях. Но стоит отметить, что Скобелев всегда выигрывал конкретные сражения. Победителей любят. К тому же Михаил Дмитриевич отличался невероятной храбростью: в первых рядах, под пулями, всегда в белом мундире и на белом коне, за что был прозван «Белым генералом». Его обожали солдаты за невероятный демократизм и искреннюю о них заботу.
Он был отличный оратор. С военной прямотой в своих выступлениях всегда, без дипломатических экивоков, отстаивал интересы России. К концу жизни он уже так невероятно популярен, что его литографированные портреты продавались по всей России, как в наше время продаются постеры поп-звезд.
ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: ИНФАРКТ
Получив месячный отпуск 22 июня 1882 г., М. Д. Скобелев выехал из Минска, где стоял штаб его корпуса, в Москву. Его сопровождали несколько штабных офицеров и командир одного из полков барон Розен. По обыкновению Михаил Дмитриевич остановился в гостинице «Дюссо», намереваясь 25 июня выехать в свое рязанское имение Спасское, чтобы пробыть там «до больших маневров». По приезде в Москву Скобелев встретился с князем Дмитрием Оболенским, по словам которого генерал был не в духе, не отвечал на вопросы, а если и отвечал, то как-то отрывисто. По всему видно, что он чем-то встревожен. 24 июня Скобелев пришел к знаменитому публицисту Ивану Аксакову, принес связку каких-то документов и попросил сохранить их, сказав: «Боюсь, что у меня их украдут. С некоторых пор я стал подозрительным».
На другой день состоялся обед, устроенный бароном Юлием Розеном в честь получения очередной награды. Скобелев был задумчив и мрачен. «А помните, – сказал он сотоварищам, – как на похоронах в Геок-Тепе поп сказал: слава человеческая, аки дым преходящий… подгулял поп, а… хорошо сказал».
После обеда вечером Скобелев отправился в гостиницу «Англия», которая находилась на углу Столешникова переулка и Петровки. Здесь на первом этаже огромный номер занимали девицы легкого поведения, в том числе и Шарлотта Альтенроз (по другим сведениям ее звали Элеонора, Ванда, Роза).
Далее предоставим слово знаменитому московскому репортеру Владимиру Гиляровскому. «Двое ворот вели во двор, одни из Столешникова переулка, а другие с Петровки, рядом с извозчичьим трактиром. Во дворе были флигеля с номерами. Один из них двухэтажный сплошь был населен содержанками и девицами легкого поведения, шикарно одевавшимися. Это были, главным образом, иностранки и немки из Риги. Большой номер, шикарно обставленный в нижнем этаже этого флигеля, занимала блондинка Ванда, огромная, прекрасно сложенная немка, которую знала вся кутящая Москва.
И там, на дворе от очевидцев я узнал, что рано утром 25 июня к дворнику прибежала испуганная Ванда и сказала, что у нее в номере скоропостижно умер офицер. Одним из первых вбежал в номер парикмахер И. А. Андреев, задние двери квартиры которого как раз против дверей флигеля. На стуле, перед столом, уставленным винами и фруктами, полулежал без признаков жизни Скобелев. Его сразу узнал Андреев. Ванда молчала, сперва не хотела его называть. В это время явился пристав Замойский, сразу всех выгнал и приказал жильцам: – Сидеть в своем номере, и носа в коридор не показывать!
Полиция разогнала народ со двора, явилась карета с завешенными стеклами, и в один момент тело Скобелева было увезено к Дюссо, а в 12 часов дня в комнатах, украшенных цветами и пальмами, высшие московские власти уже присутствовали на панихиде».
Вскрытие производил профессор Московского университета Иван Нейдинг. В протоколе было сказано: «Скончался от паралича сердца и легких, воспалением которых он страдал еще так недавно».
Результаты полицейского расследования не обнаружены. Что происходило в «Англии», мы доподлинно не знаем. Между тем смерть обрастала слухами.
Известный коллекционер Петр Щукин в 1912 г. утверждал со слов давно умершего министра внутренних дел Дмитрия Толстого: «Скобелев был найден в «Англии» голым и связанным. Якобы он приказал хлестать себя розгами или мокрыми полотенцами».
Правда, стоит уточнить, что источник этих сведений – слухи, циркулировавшие по Москве и записанные графом де Волланом, путешественником, писателем и дипломатом, к Скобелеву не расположенным. Кстати, де Воллан пишет, что Скобелев развлекался тогда в «Англии» одновременно с пятью девицами.
