Конвоиры поднялись с лавки и кряхтя начали разминаться.
— Приїхали! Накидай мішок та вилазь!
Шульга послушно выполнил приказание. Отперли дверь, отстегнули наручник. Защелкнули на запястье руками вперед. Уже лучше, хоть какая-то, но свобода.
Ему помогли сойти со ступенек. Под подошвами зашуршала каменистая земля. На сей раз Шульга имел время для подготовки. Воспоминания воспоминаниями, но глаза боятся, а руки делают. За время поездки, часа полтора-два по ощущениям, он успел протереть в рыхлой ткани мешка несколько незаметных снаружи прорех. Делая вид, что разминает затекшие ноги, осторожно огляделся по сторонам.
Его привезли в небольшой двор. Но это не тюрьма, а типовой КП бывшего ГАИ, построенный еще в советские времена. Двухэтажная будка, гаражи, административно-жилое помещение в глубине. Дальше, у трассы, бетонные заграждения, да и сам КП усилен бетонными плитами и брустверами, сложенными из мешков с песком. Стало быть, не просто КП, блокпост. Какой, интересно?
Дорога спускается со стороны леса, дальше бежит вниз в типичное лесостепное «Донбабве», которое просматривается километров на двадцать. Длинный спуск, на горизонте лесок. Тот, кто проезжал по этим местам, не ошибется. Знаменитый Изюмский блокпост. Но какого черта?
Шульгу толкнули в сторону гаражей. Он зашагал послушно, со двора не сбежишь. Который час? Судя по солнышку, ближе к полудню. Значит, с момента приземления прошло уже больше двенадцати часов. И часа три после ареста. Полсубботы за бортом. Свои уже должны стоять на ушах и прочесывать всю зону АТО мелким бреднем. Где же, черт возьми, Ричер?
2. Путь Ричера
Аэродром «Чугуев». Пятница, 28 июля, 22:23
С наступлением темноты бетон отдавал накопленное за день тепло, и взлетная полоса дышала жаром, словно нагретая сковородка. Ричер сошел на траву, посмотрел на часы.
По линии общей разведки пару часов назад пошли сообщения о мощном шухере российских силовиков под Ростовом. План «перехват», усиление, фейсы и полиция на ушах. Вояки отписали, что Южный округ России привел в повышенную готовность все свое ПВО. А буквально полчаса назад новостные сайты выдали информацию про гибель двух столкнувшихся самолетов под Сальском. Вот стой и думай теперь, что там на самом деле произошло.
Удалась ли Шульге атака на Шармалык? Если удалась, то с грузом они ушли или порожняком? Что за самолеты стали жертвами катастрофы?
Ждать и догонять — хуже нет. Особенно в режиме полной секретности и отсутствия связи, когда до конца не знаешь, что и где происходит.
Ричер прибыл на аэродром еще днем. Представился местному командованию, предупредил, что ближе к ночи, возможно, будет незапланированная посадка, поговорил с командиром роты охраны, чтоб тот с перепугу не начудил. Аэродром был хоть и военный, но полупридворный — сюда на показательные полеты и министры приезжали, и Президент. Важно и то, что территориально Чугуев находится вне зоны проведения антитеррористической операции, именно поэтому его и выбрали для приема груза. В АТО, где каждый суслик — агроном, и все с боевым оружием, в случае непредвиденных ситуаций решать вопросы гораздо сложнее.
Проклятая армейская форма, раздобытая перед самым отъездом, была на размер меньше и едва сходилась что в поясе, что на груди. Ричер с восемнадцати лет в плане шмотья страдал от своих внушительных габаритов.
За спиной горбился утюгом новый «фольксваген крафтер». Грузопассажирский автобус с тонированными стеклами, покрытыми пуленепробиваемой пленкой, отлично подходил для подобных эвакуаций. Ричер сам выбрал эту большую, с виду неуклюжую, а на самом деле мощную и маневренную машину. В какой-то мере она напоминала его самого. Во всяком случае, такого, каким он себя считал.
Бл*дская секретность! В операцию — не то что в детали, в суть — посвящены единицы. Даже сюда, для встречи группы, приехал лишь он один. Прикрытие, конечно, имелось. Но кто оно и где, Ричер не знал. Верхнее начальство находилось на связи и после доклада об успешном проведении операции должно было дать команду, куда им ехать и кому передать добычу.
Как себя ни отвлекал Ричер самыми разнообразными мыслями, главное вертелось буравчиком в голове: «Что если группа Шульги уничтожена?!»
