2 миллиона километров до любви - страница 16
Как и очень многие мои сверстники, я искал религиозных откровений на Востоке. В молодости я побывал во многих мусульманских странах, включая Иран и Афганистан, и там мне довелось встретить немало добрых и гостеприимных людей. Однако мои знакомые мусульмане не принимали собственных решений, вынуждены были безоговорочно подчиняться правилам, диктуемым наставниками, и без всяких возражений следовать их учению. К тому же они были нетерпимы к другим религиям. Со стороны казалось, что суровая регламентация их жизни ограждает их от различных опасных искушений, но при близком рассмотрении представлялось, что они оказались в некоем загоне, будто в обнесенном высоким забором курятнике. Главное, чтобы никто не сбежал. Я не утверждаю, что так жить нельзя, что это неправильно. Но я искал Любовь и Милость, я надеялся познать Аллаха Милостивого и Милосердного, но вместо этого нашел религию, ставящую во главу угла жестокие правила и суровые наказания. Мой вольный дух не мог с этим согласиться. Меня и так слишком часто наказывали в годы моего хулиганского детства. Поэтому я никогда всерьез не рассматривал возможность обращения в ислам. Так я блуждал по восточным странам, и непрестанные поиски истины привели меня в Индию.
В Тегеране
На самом деле еще в Германии я начал интересоваться верованиями и обрядами Юго-Восточной Азии и параллельно со штудированием трудов Кастанеды занимался трансцендентальной медитацией и йогой. А началось все с того, что однажды в Гамбургском университете я встретил человека, внешне похожего на Иисуса. У него были длинные темные волосы, густая борода, одет он был в свободный балахон и очень приветливо улыбался. Махариши Махеш являлся основателем движения «Трансцендентальная медитация», коротко — «ТМ». Меня очень тянуло к нему. Все во мне откликалось на его слова, а говорил он о том, что надеется посредством своих идей и программ покорить весь мир. Меня заражало то, что он сам в себе был так уверен! Махариши охотно рассказывал, что его организация владеет многочисленными банковскими счетами и дворцами. Поначалу мне казалось, что он говорит иносказательно, имея в виду духовные богатства. И лишь позже я узнал, что речь шла о вполне материальных благах. Но это меня не смутило. Я продолжал искать смысл жизни и с готовностью поверил обещаниям, что через ТМ смогу обрести внутренний покой.
А тем временем «Его Святейшество» (так последователи обращались к Махариши) решил продемонстрировать свои возможности широкой немецкой аудитории. Он созвал прессу и под прицелом телекамер попытался «ходить по воде» в бассейне. Попытка с треском провалилась: гуру пошел ко дну. Это отбило у меня всякое желание следовать за ним, но я все же старался пересилить свою личную неприязнь к самодовольному учителю и тренировался в освоении его метода.
И вот настал день, когда мне предстояло пройти инициацию и быть принятым в число адептов трансцендентальной медитации. Каждый обещал полностью подчиняться учителю, а затем участвовал в ритуале. В полутемной комнате Махариши входил в духовный контакт со своим наставником, «великим мастером», которого звали Гуру Дев. Его портрет украшали цветочным венком и помещали на алтарь. Каждый должен был принести туда цветы и фрукты и оставить рядом белый платок — символ чистоты. Горели свечи, курились палочки с благовониями. Таинственный аромат наполнял комнату, создавая особую атмосферу для совершающегося священнодействия. Махариши поклонился какому-то индуистскому божеству и прошептал мне на ухо короткую односложную мантру на санскрите. Когда я вспоминаю тот момент своей жизни, я внутренне содрогаюсь. Я молчаливо присутствовал при прославлении идола, в то время как тысячи ранних христиан предпочли мученическую смерть, но не поклонились римским или греческим богам.
Учитель уверил меня, что каждому ученику дается уникальная и абсолютно неповторимая мантра. Это было, как я выяснил позднее, ложью. Махариши использовал ограниченное количество мантр, которые он распределял в зависимости от возраста и пола адепта. Определенные сочетания звуков были заимствованы из санскрита и адаптированы для западных последователей. Некоторые разочаровавшиеся, покинувшие общину, говорили, что должны были повторять «има», или «аоум», или «аум», или «йенга» (это почему-то предписывалось молодым людям 22—23 лет), а также «шамма», «ширинг» (это для тех, кому 30—34 года). Еще встречались «шриом», «кенг» и, конечно, самая популярная и известная мантра «ом». Трансцендентальная медитация сулила райское блаженство, но доступ к нему был платный.
