О каком же «социалистическом единстве» талдычили доморощенные знатоки марксизма? Логика их проста и незатейлива, как грабли. Если, к примеру, бывший владелец фабрики ныне работает на ней сторожем или дворником, то он уже не капиталист, а представитель рабочего класса. И пускай данный субъект, выражаясь словами Михаила Зощенко, «затаил хамство» против Советской власти, лишившей его собственности и привилегий, и при первом же удобном случае постарается с ней расквитаться. Проституток от идеологии подобные «мелочи» не смущают. После смерти Сталина марксизм-ленинизм быстро превратился в сытную кормушку. Советские обществоведы славили «судьбоносные решения» очередных съездов, сочиняли диссертации, в которых с пафосом вещали:
«Опыт руководства партией противопожарными формированиями в годы обороны Ленинграда содержит убедительное доказательство жизненности ленинского учения о руководящей роли партии в защите социалистического Отечества, единстве тыла и фронта в современной войне» [187] .
После уничтожения СССР вся эта орава придворных холуёв мгновенно перекрасилась в приверженцев рыночной экономики, демократии и общечеловеческих ценностей.
«Восстановите Рабиновича!»
Другой многочисленный контингент потенциальных врагов Советской власти – те, кто был исключён из ВКП(б) входе регулярно проводившихся чисток. После победы Октябрьской революции Ленин постоянно высказывал вполне обоснованное беспокойство по поводу проникновения в ряды партии разного рода шушеры:
«… естественно, что к правящей партии примыкают худшие элементы уже потому, что эта партия есть правящая»19.
«Мы превосходно знаем, что в разлагающемся капиталистическом обществе к партии будет примазываться масса вредного элемента» [188] .
«Мы боимся чрезмерного расширения партии, ибо к правительственной партии неминуемо стремятся примазаться карьеристы и проходимцы, которые заслуживают только того, чтобы их расстреливать» [189] .
Чтобы нейтрализовать эту опасность, Ленин требовал регулярно очищать партийные организации от тех, кто позорит звание коммуниста. Уже на состоявшемся 1 8-23 марта 1919 года VIII съезде РКП(б) было принято решение о перерегистрации членов партии, то есть, фактически, о первой чистке её рядов [190] .
Два года спустя X съезд РКП (б), проходивший 8-16 марта 1921 года, постановил провести генеральную чистку партии [191] . В результате к XI съезду (27 марта – 2 апреля 1922 года) из РКП(б) было исключено 170 тыс. человек или около 25 % её состава [192] . Однако чистка продолжалась и после XI съезда. Всего тогда из партии было исключено или механически выбыло больше 30 % её членов [193] .
Более того, вырабатывая 21 условие принадлежности к Коммунистическому Интернационалу, Ленин на II конгрессе Коминтерна (19 июля – 7 августа 1920 года) привёл следующие требования: «Коммунистические партии всех стран, где коммунисты ведут свою работу легально, должны производить периодические чистки (перерегистрации) личного состава партийных организаций, дабы систематически очищать партию от неизбежно примазывающихся к ней мелкобуржуазных элементов»26.
Регулярные чистки продолжались и после смерти Ленина. В 1924–1925 гг. была проведена чистка вузовских и учрежденских партийных ячеек [194] . В апреле 1929 года XVI партийная конференция вновь приняла решение о генеральной чистке партии. К XVI съезду (26 июня – 13 июля 1930 года) из ВКП(б) было исключено 10,2 % её состава, ещё 1,3 % вышло из партии добровольно [195] .
Помимо периодических кампаний, разложившиеся элементы исключались из партии и в обычном порядке. В результате этой кропотливой работы по очистке партийных рядов, проводившейся Лениным, а затем Сталиным, только с 191 7 по 1933 год было исключено и добровольно выбыло почти один миллион членов и кандидатов. Примерно десятая часть из них впоследствии была восстановлена [196] .
Насколько необходимым было это регулярное самоочищение, наглядно показали позднейшие события. После смерти Сталина, оттесняя честных людей, в партию хлынул мощный поток приспособленцев и карьеристов. В результате, когда настал час испытаний, большинство из 19 миллионов членов КПСС с бараньим равнодушием тупо взирало, как разрушают государство. Другие, почуяв откуда дует ветер, публично сжигали свои партбилеты. Третьи, наиболее ушлые, без особого шума прибирали к рукам лакомые куски государственной собственности.
