19 египетских рассказов - страница 14

Когда же солдаты устали от насилия, оргии и крови, командир приказал им удалиться. Один из солдат сказал:

— А почему бы нам не полюбоваться видом зарева в эту прекрасную ночь?!

Эта мысль понравилась командиру, и он приказал поджечь дома. Огонь вспыхнул. Солдаты развлекались зрелищем бушующего пламени, отражавшегося в ночном небе.

А изнывавшие от страха жители деревни посылали проклятия поработителям.

Когда заря окрасила землю своими алыми лучами, солдаты удалились… Они оставили после себя груды пепла, смешанного с кровью!

Шейх Абдат-Тавваб наклонился, чтобы поднять с земли четки… Он почистил их и поцеловал землю, которая пристала к его рукам. Мысленно он снова пережил все, что произошло в Каире. Он видел лица людей, падавших на улицах под ливнем пуль, и кровь людей смешивалась с землей, которая их вскормила. Но вот шейх взглянул на свою деревню, и ему представились страшные клубящиеся языки пламени и дым. Рыжие солдаты бросают в это пламя всех, кого он любил… Он остался совсем один… жизнь потеряла смысл!

Молчание стало невыносимым, и староста воскликнул:

— О шейх Хасан! — словно желая побудить слепого чтеца корана вступить с шейхом Абдат-Таввабом в один из веселых споров, как в былые дни.

Однако ему никто не ответил. Из отдаленного угла послышался возглас:

— О господин староста!..

Староста прошептал:

— Аллах возместит!.. О люди божьи, и для тирана настанет день, аллах отомстит ему!

В это мгновение раздался голос шейха Абдат-Тавваба, голос, полный скорби и возмущения:

— Аллах отомстит? Каким же это образом, господин староста? Скажи мне!.. Мы сами выбирали свою власть. Аллах мстит нам… нам!

Опечаленные жители деревни с вопрошающим недоумением повернули к нему головы.

И шейх Абдат-Тавваб, так же как он выступал с толкованиями корана, начал рассказывать о демонстрации в Каире, о том, как англичане принуждают египетских солдат убивать своих братьев, которые требуют свободы, как англичане осыпали подарками египетского офицера, привязавшего повстанца к хвосту своей лошади и волочившего свою жертву до тех пор, пока не наступила смерть. И офицер был счастлив этим, как если бы совершил благородное дело…

Возмущенные крестьяне перебили шейха. Он умолк.

Шейх Абдат-Тавваб потерял все. Если прежде он считал жизнь самым лучшим даром, то теперь ему стало все равно — жить или умереть. Но, прежде чем умереть, он должен был наказать тех, кто заставил его утратить радость бытия. Он хотел, чтобы деревня помнила, как шейх Абдат-Тавваб отомстил.

Однако поле его битвы было не здесь, не в этой деревне!

Неожиданно шейх Абдат-Тавваб встал и сказал:

— Я уезжаю.

Крестьяне спросили его, не собирается ли он пойти к тому офицеру, который привязал повстанца к хвосту своей лошади.

Нахмурившись, шейх ответил:

— Да!

Напрасно старались крестьяне удержать его. Шейх настаивал на своем и завещал жителям деревни снова начать борьбу, даже если деревня будет сожжена дотла!

Шейх Абдат-Тавваб быстро пошел по дороге, его окружали мужчины.

— Да здравствует справедливость! — кричали они.

Впервые после пережитого голоса людей зазвучали все вместе, казалось, они снова обрели себя для новой жизни.

Шейх Абдат-Тавваб стал прощаться. Когда он поцеловал последнего, тот спросил:

— Когда же ты вернешься к нам?

Шейх Абдат-Тавваб ничего не ответил. На его глаза навернулись слезы.

Шейх Абдат-Тавваб не вернулся больше в деревню.

В Каире помнят, какие удивительные дела он совершал во время восстания, спасая египтян от рук англичан и мстя за них.

И, хотя прошло уже тридцать лет, односельчане шейха Абдат-Тавваба до сих пор с печалью и гордостью рассказывают о нем. Шейх погиб под копытами лошади египетского офицера. Да, египетского! Лошадь тащила шейха по земле, а он, истекая кровью, не переставал повторять: «Да здравствует Египет!»

О Басюуни! Фирдаус… Фирдаус живет в Александрии, в доме своего отца, а ты здесь, в Каире, один, оторван от нее, как изгнанник, ютишься на чердаке в комнатушке.

О Басюуни! Ты уплатил за нее выкуп, но прошло три месяца, а свадьба так и не состоялась. Жизнь стала невыносимой для тебя.