Фантазии о виртуозной конспирации Ленина – результат «мумификации» его биографии. Наличие у него более 150 псевдонимов скорее говорит о болезненной мнительности. Ульянов-Ленин был труслив. Немногие свидетельства на этот счёт затушёваны мифологическими интерпретациями различных эпизодов его биографии.
По одному из воспоминаний, в 1906 году на митинге при крике «Казаки!» Ленин первый бросился наутек, тогда как другие вступили с казаками в переговоры. О трусости Ленина свидетельствует и тот факт, что он не сделал попытки бежать из ссылки, как это делали другие ссыльные.
Трусливость Ленина часто выдают за благоразумие. Эпизод, когда пьяные матросы отобрали у него присвоенный «Ролс-Ройс», ранее принадлежавший царю, о многом говорит. Матросы решили «покататься», вкушая свободу, объявленную Лениным. И просто высадили его с Крупской на мостовую. Пришлось вождю идти пешком по своим коммунистическим делам. А потом через Дзержинского возвращать экспроприированную «буржуйскую» собственность. Матросы не сопротивлялись: они к тому времени интерес к машине потеряли. Скоро их ожидало похмелье от дурмана революции. Пока что все обошлось для них без последствий.
Другой эпизод с той же машиной выглядит серьезнее. Теперь ей заинтересовались бандиты, которых большевицкая революция выпустила из тюрем. Банда Яшки-Кошелька вышвырнула Ленина и сопровождавших его лиц из машины, предварительно освободив их от содержимого карманов. Ленину и его охране пришлось также уступить бандитам свои браунинги. Машину ловили всей московской милицией. В боях за ленинский лимузин погибли 23 «красных» милиционера. Пока, наконец, бандиты, уходя из погони не разбили машину. С тех пор Ленин ездил с машиной сопровождения, набитой вооруженной охраной.
Ленин был завистлив, злобен и мстителен. Он расценивал как врага даже того, кто выигрывал у него в шахматы. Он был чудовищно жесток. Его распоряжения о взятии заложников и массовых расстрелах – прямое свидетельство о причастности к преступлениям, которые не могут быть забыты и прощены русским народом.
Вот такими телеграммами Ленин бросал в пекло гражданской войны новые и новые жертвы: «Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно провести к беспощадному подавлении. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь взят «последний и решительный бой» с кулачьем. Образец надо дать.
1. Повестить (непременно повести, дабы народ видел) не меньше 300 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.
2. Опубликовать их имена.
3. Отнять у них весь хлеб.
4. Назначить заложников – согласно вчерашней телеграмме. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц-кулаков».
Вслед этой телеграмме летит другая: «Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты».
Массовые убийства предусматривались Лениным даже за отказ крестьян участвовать в расчистке снега на рельсовых путях.
Изобильное эпистолярное наследие Ленина говорит о его двуличии. Он мог писать третьему лицу гадости про одного из своих близких товарищей и тут же публично хвалить его на все лады. «Навозные кучи», «подлецы», «иудушки», «мерзавцы», «свиньи», «тупицы», «проститутки», «идиоты», «дурачки» – так характеризует он своих соратников. Словарь ругательств Ленина – это сотни слов, записанных в его письмах, статьях, стенограммах выступлений.
Ленин вёл аморальный образ жизни, почти не скрывая свою связь с Инессой Арманд. Он не стеснялся устраивать на руководящие должности своих родственников.
Вслед за Марксом и Энгельсом Ленин демонстрировал ненависть к русскому народу, вслед за Герценом – пренебрежение к другим европейским народам. Применённый им термин «великорусский шовинизм» на долгие годы исключил из словоупотребления слово «великоросс», а его обличения в адрес русского народа, якобы эксплуатирующего другие народы России, стали основой национальной политики правящей компартии, которая до сих пор не изжита, и служат руководством к действию русофобствующей власти.
Ленин продвигал на руководящие посты еврейскую интеллигенцию – наиболее нигилистически настроенную по отношению к русским традициям. Зная о своих «еврейских кровях», Ленин в письме Горькому утверждал: «Русский умник всегда еврей или человек с примесью еврейской крови».
