Она подняла ланцет, только что резанувший меня и аккуратно слизнула мою, мать её, кровь. И зло скрипнула зубами…
— Выпей.
Я открыл рот и проглотил что-то воняющее не иначе, как сеном, мерзкое и теплое.
— Открывай глаза и прекрати бояться, Алекс. Ты не умрешь.
Отличная мотивация, сказанная прямо-таки голосом моей первой учительницы. Разве что та была старше и не так хороша. Сияющие белые черви, утащившие «паккард» в портал, меня пощадили. Как еще, если слышу Джулз, подарившую мне штуку, разорвавшуюся пространство и спасшую от непонятных немцев, палящих почем зря?
— Открывай, хватит делать вид, что ты не пришел в себя.
О, женщины, вы все вот в этом — будь мужчиной, плакса, не смей страдать и все такое. Страдать мне все же пришлось. Боль утихла, но явно спрятавшись, никуда не девшись от меня любимого. Я попробовал потрогать живот, но не нащупал бинтов и испугался ковыряться в новой дырке, образовавшейся в теле.
А вот глаза открыл. Видно, Джулз еще до последнего пойла влила в меня что-то, заставляя мало чему удивляться и вообще находиться в состоянии полусна. Поражаться старым деревьям, мелькающим в свете фар, даже не пришло в голову. Хотя, если правильно все помню, таких рядом с Городом расти уже не должно, ведь цивилизация не терпит конкуренции.
— Терпишь или нормально?
Я повернулся к ней, ведущей мой «паккард» куда-то во тьму неизвестности и отсутствия географических координат. Да, дорогая Джулз, быть мне теперь твоим должником.
— Что? — спросила она, не поворачивая головы. — Не дергайся лишний раз, я лечить не умею, можешь умереть, если не успеем.
Умирать мне не хотелось. Планы на ближайшее время имелись совершенно другие, никак не связанные со смертью.
— Куда едем?
Джулз пожала плечами:
— Спасать тебя, Алекс, куда еще?
И зачем, интересно, ей оно нужно? Моя помощь Джулз-полукровке исчерпывалась простой работой детектива, правильно выполнившего задачу кэпа и все. Но, пусть я жил в Ночном городе не так долго, кое-что понял давно: не пытайся понять альвов, особенно, если те помогают.
Джулз не альв, она полукровка. Таких, как правило, альвы делают кому-то походя и дальше не интересуются их судьбой. Джулз повезло, ее отец оказался из клана Дождя. Откуда мне это все известно? Так Джулз и рассказала, в то самое время, когда мы тесно общались. Тесно — значит именно общались, никаких поползновений в ее сторону я не предпринимал.
Лес впереди раздавался как сам по себе. Дороги тут не было, просто Джулз ехала прямо, а деревья расходились в стороны, недовольно покачивая ветвями. Поверить в такое было невозможно, да и правильно. Джулз альва, она просто знает путь там, где остальные начнут его искать. Альва, хотя и не чистая…
Не знаю, чем она, не умеющая лечить, меня напоила, но… Мне так нравилось больше. Боль все же утихла, не отзываясь даже когда машину подкидывало. Хотелось спать, тепло разливалось по телу и становилось очень легко. Я несколько раз моргнул, прогоняя сонливость, но та явно побеждала.
Н-на-а!
Джулз, не поворачиваясь, влепила мне пощёчину.
— Не смей закрывать глаз!
Ох, да, она права. Мне стало страшно, а тепло, разом превратившись в ледяную щекотку, растворилось внутри. Черт, Кроу, тебе, не иначе, снова повезло.
Давным-давно, когда Кроу не имелось в помине, а откликаться приходилось на Лёху, Лёшку и все такие же производные, имел увлечение. Был молод, глуп, не видал больших, э-э-э, проблем и предпочитал читать только развеселые книжки про всяких героев-попаданцев. Начал с Бушкова, прочел Белянина с его Скиминоком, чуть не подавился Ричардом Длинные-Руки и много других, до кучи, не упомнишь. Вот сейчас, совершенно не к месту, чувствовал себя одним из них. Героем книжки, имевшем очень четкое определение, понятное всем подряд: Марти Сью.
Везунчик, обязательно красавчик, к ногам коего аккуратными штабелями укладываются победы, раскрытые заговоры, раскаявшиеся враги, верные туповатые друзья, смотрящие в рот, следя за любым словом и, конечно, много-премного всяких разных красивых женщин.
Понятно, сейчас думать о таком можно только из действия непонятных психотропных веществ, точно имевшихся в сене, заваренном мне Джулз, но все же, все же.
