Эту историю я рассказываю Озлем с мамой, чтобы снять напряжение. Они смеются.
Радостное лицо моей хозяйки вдруг мрачнеет. Говорит: «Рамазан никогда мне не изменял, никакой другой женщиной не интересовался…» На этот раз мы с Озлем пытаемся отвлечь ее от грустных воспоминаний.
Чтобы рассмешить ее, я продолжаю дальше рассказывать о нашем соседе, который, разгоняя голубей, однажды зацепился и повис с крыши, а потом долго пытался спастись. Наконец, это удалось ему после того, как с него, расстегнувшись, спали брюки.
Айше-абла от души смеется, а потом, указывая на кожурки от семечек, спрашивает: «Какую на этот раз гору возвысили?» Дальше она не может договорить. Мы с Озлем начинаем хохотать. Каждый раз она забывает название вершины «Эверест».
Перед выходом с балкона она объявляет нам, что через полчаса будет накрывать на стол. На ужин сегодня кюфте.
Выпив душистого чая, я снова принимаюсь наблюдать за прохожими на улице.
С комком в горле говорю своей подружке:
– Представляешь, Озлем, осталось пять дней до моего отъезда к Араз-беку. – И вздыхаю: – Мне будет очень не хватать нашего балкона, железного стола на нем, этой панорамы. Я буду тосковать по нашим вечерним посиделкам. Я – такая. Не могу выносить разлуки.
Озлем прижимает мою голову к своей груди.
– Родная, помнишь, однажды, когда мы сидели здесь, внизу пели цыгане – муж с женой и их дочка? «Чтобы никогда не разлучались рыба с водой, птица с небом, цветок с веткой и возлюбленные друг с другом». Помнишь?
Не дожидаясь ответа Озлем, я начинаю реветь, а потом говорю сквозь слезы:
– Эта сцена всегда будет перед моими глазами и будет терзать меня…
Что же может быть страшнее разлуки?!
Когда влюбленные расстаются, понимая, что это навсегда, смотрят в глаза друг другу в последний раз и, чтобы не слышать частого биения своих сердец, разжимают свои сплетенные руки. Оглядываясь, а также спотыкаясь, они идут вперед к горизонту, ничего перед собой не замечая. Идут к силуэтам друг друга.
А еще бывает временная разлука, когда расстаешься, понимая, что это ненадолго. Тогда живешь в ожидании новой встречи, ругая про себя день расставания. В таких случаях ты не говоришь «прощай», а произносишь про себя «пока» или «до встречи».
Бывает, судьба снова сводит вас, несмотря на то, что расстались навсегда. А бывает наоборот. Расставаясь, надеешься на встречу, но она не происходит.
В развитии человеческих технологий создание микроэлектронных схем в кристаллах, использование достижений микробиологии, жидких кристаллов и голографии сулит большие перспективы. Особенно большие достижения будут получены после дешифровки миссии генетических кодов живых органов и освоения клеточного синтеза.
Все это будет достигнуто приблизительно к концу XXI века.
Параллельно также произойдет культурно-биотронная революция.
И, наконец, в XXV веке произойдет последняя метаморфоза, прогнозируемая в связи с технологиями. Будет освоена Солнечная система и начнется полицивилизационная эра.
Ментальный мир постоянно мыслящего автоматизированного человека в полицивилизационную эру будет носить все большую значимость и постепенно увеличит свой вес наряду с физическим миром до максимума.
В итоге астральному миру не останется места…
Хоть бы пошел снег…
А он все не идет…
Я готов отдать весь мир только ради того, чтобы лежать на спине в заснеженном поле со спокойной душой, а также с протянутыми по сторонам ладонями, и смотреть в ослепительную синеву небес.
* * *
Оказывается, это и в самом деле так…
Чтобы скрывать свою внешность, мы строим стены, а чтобы скрывать нутро, придумываем ложь.
* * *
Награждать хороших людей – это не значит, что наказаны плохие.
* * *
В действительности, мы попели не по той тропинке, где был слышен лай собаки, а по той, где виднелся огонек. Но и там на нас залаяла собака.
* * *
Прочел довольно интересную публикацию.
«Слон в Петербурге впервые появился в 30-х годах XVIII века. Это был подарок иранского шаха Надира императрице Анне Иоанновне. На месте нынешнего инженерного замка был построен величественный Слоновый дворец. В нем наряду со слонами жил также их дрессировщик, командированный Надир-шахом. Тот требовал для своих питомцев в год 365 пудов пшеничной муки, 28 пудов сахара и 100 ведер винно-водочных напитков…» («Голос Рязани» № 12, 1991 г.)
