Но если ты сзади кого-то и следуешь за ним, это значит, что всю жизнь видишь его спину и становишься исполнителем его решений.
* * *
Может ли рыба любить рыбака, который выловил ее?
* * *
Порой, когда ты испытываешь потребность в стихах, начинаешь читать длинные и короткие строчки, в которых кроются молодые и древние мысли, и стараешься, подобно промокательной бумаге, впитать их в свое сознание.
На самом деле, стихи способны духовно насытить человека. И не случайно многие философы в различном контексте озвучивали такую мысль: стихи – это духовная пища.
Что поделать? —
Не могу
Унизиться головой;
О…
Стихотворение века!
Иди… Иди…
Я последую за тобой!
Эти строчки принадлежат Вагифу Бехменли. Поэт словно собирает мозаику из красивых узоров, а также из горьких и приятных воспоминаний.
Жаль, жаль мои цветы —
Мороз их охватил руками…
Жаль мои чистые тетради —
Все заполнил стихами!..
Это тоже из его стихотворения.
Под сухими листьями тень моя,
Снова весь двор пропах той листвой.
Желтые-желтые письма твои
Перечел я осенней ночной порой.
Солнца желток и долька луны
Вместе с листвой улетели прочь.
Пожелтели и пальцы мои —
Столько я выкурил в эту ночь.
А это строки из стихотворения Аждара Ола, поэта, который, живя в наши дни, одной ногой стоит в будущем. В его стихах удачно переплетаются минорные и мажорные нотки, беспокойство и грусть с оптимизмом.
Радость и горе, боль и любовь —
Вот все земное бытие.
В жилах пока не застыла кровь,
Пой же, люби же, сердце мое!
Это тоже его строчки!
* * *
Сегодня я решил дописать «Эмигрант любви». И все. Ничего кроме этого писать не буду!..
На улице опять сильный ветер. Безветренного дня на Апшероне не бывает…
Я стою на мансарде и тоскливо наблюдаю за серым январским днем в сопровождении сильного ветра. А мысли с Наилей – моей героиней.
С собой я взяла только две фотокарточки, обе они черно-белые. И на обоих снимках я одна. Еще чистая, не запачканная грязью, брошенной в меня временем. На первом снимке мне лет 5. На мне белая майка с надписью на груди «Москва-1980». В столице нашей бывшей Родины, именуемой СССР, в тот год впервые проводились Олимпийские игры. Талисманом той Олимпиады был симпатичный мишка, милую мордашку которого я помню до сих пор. Я настолько насмотрелась на того мишку, что загорелась желанием иметь такую же игрушку с пятью олимпийскими колечками на груди.
Родители были вынуждены купить мне мишку, но не такого большого, а совсем малюсенького.
А второе фото – память о первом классе. В руке у меня портфель. Одета в белую блузку и черную юбку. На косичках два бантика. Я возвращалась из школы домой. Старший сын соседки – тетушки Гызбес (звали его Турал или Тофик, точно не помню) – приехал из России и привез большой фотоаппарат. Он фотографировал соседей всех подряд, обещая: «Завтра проявлю и дам». Я тоже охотно позировала перед его фотокамерой. На следующий день, когда не получила свою фотокарточку, подняла шум. Послала маму к тетушке Гызбес за фотокарточкой…
По приезде в Стамбул я сожгла все свои последующие фотокарточки вместе с дневником.
Здесь же – в Стамбуле – начала фотографироваться лишь за эти 2–3 года.
Первый раз это было в холодный зимний день. Вдруг дома мне стало так тоскливо, что я наспех надела пальто и выбежала на улицу. Озлем вышла вслед за мной. Мы направились к заливу. В этот серый зимний день откуда-то появился клоун в ярком разноцветном наряде и заставил меня улыбнуться. Он настоял на том, чтобы сфотографироваться с нами. Уверял, что обладает позитивной энергетикой и что после общения с ним все у нас сегодня будут о'кей. Он сказал: «Сфотографируйтесь со мной, чтобы я всегда был рядом с вами и чтобы дела у вас всегда шли как надо…»
Озлем и дальше заставляла меня сниматься, однако эти цветные фотки меня не интересуют. Сейчас я и не помню, где они валяются. Даже если понадобятся, не смогу их найти.
Но эти два снимка для меня очень дороги. Они вызывают во мне ностальгические чувства, как сегодня. Успокаивают душу. Вспоминаю свое детство, когда жизнь была непорочной.
Цветные фото я не люблю так, как черно-белые. Разница между ними не только в цветах, как это может казаться на первый взгляд. На цветных фото ты – есть отражение реального образа, запечатленного на бумаге, но как бы не замечающего границ между жизнью и обыкновенной бумагой. Здесь сохранены цвет фона, твоей одежды, цвет лица. Все – как есть, ничего не изменено…
