Жена его была молодая красивая женщина. За целый день у нее другого занятия не было, как давать указания прислуге, ковыряться в мобильном телефоне, плавать в бассейне и играть в теннис с девочкой моего возраста по имени Айка. Во всяком случае, ее так называли. Возможно, полное имя было что-то вроде Айсель или Айла, а может, Айтадж. Смугляночка была не сказать что красивой, но достаточно кокетливой и с «изюминкой». Только не подумайте, учительница, что я влюбился в нее. Я, как обычно, смотрел из дедушкиного окна и видел, как она со своей мамой плавает в бассейне. А когда она увидела меня, у нее вырвалось: «Чушка», и она нервно отвернулась. Это прозвище сильно задело меня. Если бы это сказал про меня какой-нибудь пацан, я бы отлупил его по полной за такое унижение. Жаль, что это была девчонка…
Пес у новых соседей был породистый – ротвейлер лоснящейся черной окраски. Целый день он бродил по двору, привязывали его лишь тогда, когда в дом приезжали гости.
У себя мы весь день говорили про эту семью. В ходе разговоров отец, указывая движением головы в их сторону, нередко произносил типа: «Говорят, он имеет доступ ко всем министерствам. Если бы удалось наладить с ними отношения, попросил бы устроить меня на приличную работу», «Вопрос с нашей ипотекой тоже он мог бы запросто решить», «Пенсионное дело деда тоже пустяковое в его руках, только бы наладить с ними добрососедские отношения». Я даже слышал, что на работе папу стали больше уважать из-за нового соседа. А мои сверстники рассказывали всякие байки о полномочиях Меликзаде и завидовали мне, как бы приплетая к нему, словно мне тоже перепадает от его полномочий. Скоро к нам зачастили родственники и знакомые, которых не помню, когда я видел у себя в последний раз. Многие обращались, чтобы отец попросил Меликзаде помочь им в решении каких-то проблем. Отец же, в свою очередь, старался никого не обидеть и всех обнадеживал. Нетрудно было понять, что он каждую минуту пытается уловить момент для знакомства с новым соседом. Но это никак не удавалось.
Иногда он обвинял маму в необщительности, якобы она мямля и поэтому не может наладить знакомство с новой соседкой. Как-то отец попытался даже уговорить сестру, чтобы та позвала их дочку (то есть Айку) поиграть вместе. На что сестра фыркнула, бросив: «Да ну их! С их то гонором…»
А первое знакомство с новыми жильцами состоялось совершенно неожиданно. Было уже начало июля.
Плоды на смоковнице начинали расти и наливаться соком. Дед срывал засохшие листья с дерева, взобравшись на лестницу, и проверял, не завелись ли насекомые на его стволе. В это время Айка подошла к дереву с той стороны забора и на полурусском-полуазербайджанском языке спросила деда, что это за дерево. Дед же радостно ответил, что это смоковница – шах деревьев.
Мой дед, как настоящий тюркский мужик, привязан к земле и семейному очагу. Такие всегда гордятся посаженным своими руками деревом, а также своим потомством. Здоровое плодовитое дерево и умный, сильный наследник во все времена считались предметом гордости для тюркского мужика. Дед охотно стал рассказывать Айке о смоковнице. Говорил, что на апшеронский сорт этой ягоды, ввиду его сочного желтого цвета тонкой кожуры, а также бесподобного сладкого вкуса, всегда имеется спрос во всем мире. Он пояснил, что едят не только свежие плоды смоковницы. Из него готовят дошаб (сгущенный сироп), варенье, а также сухофрукты. Из листьев и корней этого дерева делают настойку, что имеет целебное свойство при лечении различных заболеваний.
Девочка со жвачкой во рту слушала рассказ деда. У меня даже сложилось впечатление, что Айка с нетерпеньем ждет созревания плодов, чтобы скорее полакомиться этими волшебными ягодами.
Учительница Зумруд, в сказках все происходит быстро. Наконец, наша смоковница поспела. Дед попросил у мамы поднос, куда аккуратно сложил отборные плоды, сорванные с дерева, и отправился с гостинцем к соседям, когда вся семья Меликзаде собралась ужинать за столом у бассейна. Я, разумеется, сразу бросился к дедушкиному окну, чтобы понаблюдать, чем кончится его визит. Отец также стоял рядом, но он подглядывал тайком за занавесом.
