Я услышал череду глухих ударов, какие слышны, когда градины падают в грязь. Это пули отскакивали от кирпичных стен. Но многие попали в цель. Я увидел, как рубашка Ли раздулась, словно под ней поднялся ветер, красный ветер, прорывающий дыры: одну над правым соском, вторую в области грудины, третью — у пупка. Еще одна пуля разорвала горло. Он покачивался, как кукла, в этом слепящем, с пляшущими пылинками свете, и жуткий оскал так и не сполз с его лица. Говорю вам, в конце он уже не был человеком — стал кем-то еще. Тем, кто проникает в нас, когда мы прислушиваемся к самым жутким своим ангелам.
Пуля попала в потолочный светильник, разбила лампочку. Светильник закачался. Осколки посыпались на пол.
Пуля снесла макушку несостоявшемуся убийце точно так же, как одна из пуль Освальда снесла макушку Кеннеди в мире, из которого я пришел. Он упал на баррикаду из картонных коробок с книгами, развалил ее.
Снизу по-прежнему доносились крики.
— Мужчина упал! — проорал кто-то. — Я видел, как он падал!
Торопливые шаги, поднимающиеся к шестому этажу. Я швырнул револьвер тридцать восьмого калибра к телу Ли. Мне хватило ума, чтобы понять, что люди, которые сейчас прибегут сюда, жестоко изобьют, может, даже прикончат меня, если увидят в моей руке оружие. Я начал подниматься, но колено отказало. Может, и к лучшему. Пока меня не видели с улицы Вязов, а если бы увидели, наверняка открыли бы огонь. Я подполз к тому месту, где лежала Сейди, удерживая вес тела на руках и волоча за собой левую ногу, как якорь.
Блузку залила кровь, но я видел входное отверстие пули. Точно по центру, чуть выше полукружий груди. Кровь лилась и изо рта. Она ею захлебывалась. Я подсунул под Сейди руки, приподнял. Ее глаза не отрывались от моих. Ярко блестели в пыльном сумраке.
— Джейк, — прохрипела она.
— Нет, милая, не говори.
Она не обратила внимания на мои слова… да и когда обращала?
— Джейк, президент!
— В безопасности. — Я не видел, как лимузин увозил его, целого и невредимого, но видел, как дернулся Ли в момент своего единственного выстрела в сторону улицы, и мне этого хватило. Да и при любом раскладе я сказал бы Сейди, что он в безопасности.
Ее глаза закрылись, открылись вновь. Шаги приближались, огибали площадку на пятом этаже, чтобы рвануть по последнему пролету. Далеко внизу возбужденно и недоумевающе ревела толпа.
— Джейк.
— Что, милая?
Она улыбнулась.
— Как мы танцевали!
Когда прибежали Бонни Рэй и остальные, я сидел на полу и держал ее на руках. Они проскочили мимо меня. Сколько — не знаю. Может, четверо. Или восемь. Или двенадцать. На них я даже не посмотрел. Держал ее, прижимая голову к груди, покачивая, и ее кровь стекала на мою рубашку. Убита. Моя Сейди. Она все-таки угодила в пасть зверя.
Я не из плаксивых, но любой мужчина, потерявший любимую женщину, заплакал бы, или вы так не думаете? Скорее всего. Но не я.
Потому что я знал, что надо сделать.
