Предисловие
«Откуда есть пошла русско-японская война…»
Муза Клио, покровительница истории, была, несомненно, среди всех девяти спутниц Аполлона самой-самой капризной. Ее приговоры в памяти людей порой исключительно пристрастны. Того забудет, а этого вознесет.
…В 778 году Карл Великий отступал из Испании после неудачного похода в страну басков. Арьергардом командовал граф Роланд, властитель Бретани, окраинной провинции империи Карла. В Ронсевальском ущелье отряд Роланда был разгромлен басками, а граф погиб в бою. Пустяковый исторический эпизод! Но он уже более тысячи лет стал самым знаменитым поэтическим сюжетом Западной Европы.
…В 1185 году князь Игорь, что правил Новгород-Северской землей, окраиной Киевской Руси, совершил неудачный поход в половецкую степь, что находилась рядом. Малое войско его половцы разбили, сам он попал в плен. Но вот уже тысяча лет без малого прошло со дня написания о том поэмы, ставшей гордостью великой русской литературы.
Да, Клио капризна — кого полюбит, того и одарит. В этом смысле событиям и героям русско-японской войны начала нынешнего века необычайно повезло в исторической памяти людской. Почти сто лет прошло, и сколь бурных лет! Но спросите сегодня русского гражданина, даже молодого или не слишком гуманитарно образованного, слышал ли он, знает хоть что-либо про оборону Порт-Артура или крейсер «Варяг», — почти всякий согласно закивает головой.
Почему так решает Клио, не сможет определить никто. Значит, было, видимо, что-то в высшей степени героически-обаятельное и в образе графа Роланда, и среди безвестных защитников Порт-Артура, и среди героев погибшего в неравном бою крейсера. А сколько стерлось в людской памяти имен генералов с густыми эполетами или героев бесчисленных бронзовых изваяний! Видимо, Клио права!
Глянем на карту Российской империи начала нашего века. Огромное пространство от Варшавы до Сахалина и Камчатки! И по всему этому разнообразному пространству, где бескрайние леса и могучие реки, где в недрах заключена вся без исключения таблица Менделеева, — повсюду здесь возводят мосты и дороги, дымные заводы, шахты, верфи, домны, растят тучные хлеба и моют золотой песок. Русские инженеры и агрономы осваивают богатства Средней Азии, где только что установился мир после тысячелетних распрей. Открываются безмерные богатства Сибири. Российский ледокол впервые в мировой истории пытается освоить Северный морской путь.
Посмотрим теперь на крайнюю сторону карты — Дальний Восток. Пустынно тут. Нетронутые таежные дебри. После Читы единственная железная дорога круто сворачивает на юг, в Китай. А от Читы до Владивостока — полторы тысячи верст по прямой, но «по прямой» летают только самолеты, которых еще нет. А во Владивостоке всего 22 тысячи жителей, в Хабаровске — 15, а Комсомольск-на-Амуре будет заложен только через тридцать лет. И ни одного завода. Ни одного шоссе или высшего учебного заведения. Богатейший тот край не освоен. Благодарной работы — непочатый край.
И вот в этих-то природно-экономических условиях пустынного, сурового и мало развитого края начало петербургское правительство продвижение в китайскую Маньчжурию, имея даже в качестве дальней цели Корею. Зачем же? Почему, не освоив толком огромные азиатские просторы, Российская империя, точнее — ее государственное руководство намеревалось продвинуться к Желтому морю?
Вопрос этот ключевой, а в двух словах ответить нельзя.
Была одна общемировая причина. Прошлый XIX век был классической эпохой колониализма. Великие европейские державы покорили и поделили меж собой весь остальной мир без остатка. Ну, формально «остаток» имелся — полуколониальный Китай. Его и принялись делить, особенно усердствовали там Англия, Германия, Япония и, к сожалению, царская Россия. Колонизаторы мыслили простецки, словно конкистадоры времен Колумба. Плохо лежит, надо присоединить к короне, всякая империя обязана расширяться. И не ведали в европейских столицах, что уже возникло освободительное движение колониальных народов, что едва полстолетия минет, как само это слово — «колония» отойдет в число устаревших.
