Весна в этом году пришла рано и бурно. Сразу после Масленицы солнышко пригрело. Снег начал быстро таять. Зажурчали ручейки, сперва тоненькие, не смелые они всё больше и больше разрастались, стекая с круч, журча по улицам и мостовым. Капель уже не унималась и по ночам. Через три недели могучий Днепр набух, от впадавших в него тысяч всё новых и новых притоков напряг свои мышцы и ночью тишину разорвал грохот ломающегося льда. Воды выплеснулась из привычного русла и быстро залила Подол, разливаясь всё дальше и дальше по освобождающимся от снега левобережным лугам.
Алексей стоял на высоком обрывистом берегу, нависшем над бушующими водами Днепра, несущими вниз, к морю, обломки старого льда, выкорчеванные кусты и целые деревья. Время от времени можно было наблюдать на отдельных льдинах то зайца, то лису. Животные сидели смирно, понимая, что они уже ничего не смогут поделать и остаётся только надеяться, что их льдина, когда-то прибьётся к берегу.
Шёл пятый год, после последних сражений, пятый год мира и покоя. Дети росли, радуя родителей. Его окружали любимая жена, верные друзья, тепло домашнего очага, интересная и любимая работа. Всё вроде складывалось так, как и мечталось в те далёкие годы, когда он был ещё полковником Спецназа ГРУ, и мечтал о тихой старости в кругу семьи.
Конечно, для этого пришлось не только уйти на пенсию, а и Мир поменять, но случилось такое не по собственной воле, а по воле Богов, да и в этом Мире тоже пришлось ещё повоевать, теряя друзей и учеников, но зато и старых друзей удалось вырвать из лап смерти, вернуть в жизнь.
Да мирная и покойная стала жизнь, живи да радуйся, только вот что-то не даёт покоя в последнее время, постоянно беспокоит, как застрявшая заноза. Алексей стоял и наблюдал, как вдалеке, за горизонтом рождается солнце, сначала небо озарилось нежным розовым огнём, предвестником рождения, и вот яркий, алый диск начал понемногу показываться, поднимаясь всё выше и выше. Те беспокойные мысли почти каждое утро приводили его на этот обрыв. Он вглядывался в даль и пытался понять, что так беспокоит, но ничего не видел, и встретив рассвет, отправлялся назад домой.
«Нет, не там нужно искать причину беспокойства, не вижу я её там, — подумал Алексей, в очередной раз, убеждаясь в том, что солнце, как и в прошлые дни благополучно взошло над Землёй. — Но где, почему и что меня тревожит?»
— Что брат Алексий, тебя приводит ежедневно на этот обрыв? — Вопрос прозвучал неожиданно.
— Ты твоя Светлость, когда-нибудь жизнью поплатишься за своё безрассудство, — не оборачиваясь, ответил Алексей, — это я знал, что ты подходишь, а другой бы от неожиданности и меч бы в тебя вогнал, по самую рукоятку.
— Так то другой, к другому, я бы и не подходил. Так что тебя приводит каждое утро на этот обрыв? Не пойму я, что творится с тобой в последнее время. Да и все вокруг говорят, изменился наш генерал, грустный стал, задумчивый. Глядя на тебя и Владмир ходит как в воду опущенный, одна польза, хозяева кабаков вздохнули с облегчением, да Ольга не жалуется на постоянные пьянки её беспутного мужа.
— На этот счёт есть хорошая поговорка в моём Мире: «Бачили очі, що вибирали, ось тепер і їжте, хоч повилазьте». Она знала за кого замуж идёт, или не видела на что её муженёк способен?
— Она-то видела, да никак не могла предположить, что внезапно у него такой инициативный друг появится. Разве могло в голову Владмира прийти то, что вы с ним вытворяли не так давно в очень приличном заведении. И это ещё притом, что в грусти ходите уже который месяц. Я только могу себе представить, что было бы, начни Вы веселиться по-настоящему.
— Твоя Светлость, а что мы такого натворили?
— Нет, он ещё и спрашивает, как вы могли додуматься заставить разносчиц снять с себя всю одежду, включая исподнее и прикрыть наготу одними передниками, это что вам девки распутные, а когда, трактирщик попытался защитить своих работниц, так вы и его заставили залезть на стойку и там выплясывать, и тоже нагишом.
— Так весело же было, опять же народ подошёл, трактирщик спасибо сказать должен, что у него сейчас в клиентах отбоя нет.
