Наступил сезон чистиков.
С начала апреля и до конца мая, еще до приезда парижских купальщиков, на маленьком пляже Этрета внезапно появляется несколько пожилых господ в высоких сапогах и туго подпоясанных охотничьих куртках. Они проводят четыре — пять дней в гостинице Овиль, исчезают и возвращаются недели через три; затем, пожив еще несколько дней, уезжают окончательно.
На следующую весну они появляются снова.
Это последние охотники на чистиков, остатки старой гвардии; лет тридцать — сорок тому назад этих фанатиков было человек двадцать, теперь же из них осталось всего несколько заядлых стрелков.
Чистик — очень редкая перелетная птица со странными привычками. Почти весь год она живет на берегах Ньюфаундленда и островов Сен-Пьер и Микелон; но в брачный период стая этих птиц неизменно перелетает океан; они кладут яйца и выводят птенцов в одном и том же месте — на так называемой «Скале чистиков», около Этрета. Их можно найти здесь, только здесь. Они всегда прилетали сюда, на них всегда тут охотились, и, тем не менее, они снова возвращаются и будут возвращаться всегда. Как только птенцы подрастают, чистики отправляются в путь и исчезают на целый год.
Почему они никогда не прилетят еще куда-нибудь, почему не выберут другого местечка на этом однообразном белом скалистом берегу, простирающемся от Па-де-Кале до Гавра? Какая сила, какой непреодолимый инстинкт, какая вековая привычка побуждает этих птиц возвращаться сюда? С чем связан их первый прилет? Быть может, когда-то буря прибила их предков к этой скале? Но почему их дети, внуки и все дальнейшие потомки постоянно возвращаются сюда же?
Их бывает немного, самое большее сотня, словно традиция этого ежегодного паломничества сохраняется только в одном роде.
И каждую весну, как только маленькое кочевое племя водворится на скале, в деревне появляются все те же охотники. Их знали когда-то молодыми людьми; теперь они старики, но они верны обещанию ежегодно встречаться здесь, которое дали друг другу тридцать — сорок лет назад.
Ни за что на свете они не нарушили бы его.
Случилось это однажды апрельским вечером, несколько лет тому назад. Три охотника на чистиков только что прибыли; не хватало одного — г-на д'Арнеля.
Он никому не написал, не подал о себе вести. Однако он не умер, как многие другие охотники, — об этом было бы известно. Наконец, наскучив ожиданием, прибывшие сели за стол; обед уже подходил к концу, когда во двор гостиницы въехал экипаж; вскоре запоздавший охотник вошел в комнату.
Весело потирая руки, он присел к столу, ел с большим аппетитом, а когда один из товарищей удивился, что видит его в сюртуке, он спокойно ответил:
— Да у меня не было времени переодеться.
Выйдя из-за стола, все сразу легли спать, потому что на следующий день надо было отправиться до рассвета, чтобы захватить птиц врасплох.
Что может быть чудеснее этой охоты, этой утренней прогулки?
В три часа утра матросы будят охотников, бросая в окна пригоршни песка. Через несколько минут все одеты и выходят на откос. Хотя еще темно, звезды блестят уже не так ярко; море шуршит галькой, а ветер такой свежий, что, несмотря на плотную одежду, слегка пробирает дрожь.
Вскоре две лодки, подталкиваемые матросами, быстро съезжают по усыпанному круглыми камешками откосу, слышится треск, как будто разрывают полотно, и вот они уже качаются на мелководье. Поднимают бурые паруса; они слегка надуваются, дрожат, колеблются, снова натягиваются и, округлившись, словно пузыри, уносят просмоленные скорлупки к широкому, смутно различимому в темноте выходу из порта.
Небо светлеет, сумрак словно тает; появляется линия белого берега, отвесного, как стена, и еще окутанного дымкой.
Минуют огромный скалистый свод Манн-Порт, под которым может пройти целый корабль, огибают мыс Куртин, вот уже долина Антифер, мыс того же названия — и сразу становится виден пляж, где расположились сотни чаек. Вот и скала чистиков.
Это всего лишь небольшой уступ скалистого берега; на узких карнизах белого утеса чернеют головки птиц, которые смотрят на приближающиеся лодки.
Они сидят неподвижно, выжидают и еще не собираются улетать. Некоторые из них примостились на самом краю выступов и напоминают издали стоймя поставленные бутылки; лапки у чистиков до того коротки, что, когда эти птицы ходят, кажется, что они катятся, как игрушки на колесиках; они не могут взлететь сразу: для полета им нужно сначала камнем броситься со скалы, так что они падают почти к ногам подстерегающих их людей.
