Шломо Клейман
Рыжий демон
"Не покидай меня на старости лет моих,
не оставляй меня..."
(из еврейской молитвы)
1
Я не знаю, кто он, где он,
как его зовут,
и зачем он, рыжий демон,
выдумщик и плут,
залетел в мой мозг усталый,
будто на постой,
будто двором постоялым
стал мой мозг больной
для шальных, беспутных бесов,
извергов ночных,
но когда без спросу влез он
в омут снов моих,
в мой подвал, исповедальню,
грязных грез музей,
храм разврата персональный,
где на склоне дней
вызрели плоды распада
тела и души,
брызнули гормоным ядом,
и как черт к ночи,
он явился, бес нахальный,
как к себе домой,
будто сайтом виртуальным
стал мой мозг больной
для таких, как он, бесстыжих
филеров ночных...
но как только, демон рыжий,
он увидел их,
пышных, розовых и плотных,
в кружевах туник,
льнущих, ластящихся, потных,
как-то сразу сник,
озираясь ошалело,
онемев совсем,
я к нему -
мол, как вы смели,
кто вы и зачем
в частный сон мой залетели,
будто здесь кино,
вам-то, сударь, что за дело,
вам не все ль равно,
вы же честь мою задели...
- Ну, ты, брат, даешь,
улыбнулся и - несмело
что, не узнаешь?...
2
Я не знаю, кто он, где он,
как его зовут,
и зачем, мой бедный демон,
врун и баламут,
стал тогда мой мозг усталый,
вялый и больной,
диснейландом небывалым,
и меня с собой
утащил ты для начала
в синь морских глубин,
Для начала,
- так сказал он,
в глубь морскую, в синь
ты всмотрись, вглядись сначала
в бездну и лазурь,
и как будто не бывала,
вылетит вся дурь
из мозгов твоих усталых,
и ты вспомнишь вновь,
как с тобою мы, бывало,
разбивали в кровь
здесь, карабкаясь по скалам,
босые ступни,
страх глотая, отрывались,
вскрик,
и всплеск,
и вмиг ...
... оглушенные печалью
тонущих вершин,
гиблой, сумеречной далью
голубых глубин,
многоцветной вакханалью
пляшущих актрис...
- Никогда здесь не бывал я,
мокрота и слизь
мне противны изначально,
как и все вокруг,
случай, кажется, банальный,
вы меня, мой друг,
с кем-то спутали,
- печально,
но, мой дорогой,
вы спросонья,
вы нечаянно
в сон для вас чужой
забрели
в своем отчаяньи,
как к себе домой,
а теперь - пойдемте баиньки,
вы -
в свой сон родной,
ну, а я
в свою подваленку,
в негу и уют,
в будуар, в усладу,
в спаленку,
меня дамы ждут...
...Грудь теснило и ломило,
больно, не вздохнуть,
видно, ребра раздробило,
пробую взглянуть
где я,
солнце уходило,
облако в огне,
сосны надо мной молились,
я лежу на дне
каменистого ущелья
под седой скалой,
среди гордого безделья
гор,
- Где мы с тобой,
он сказал мне,
умирали,
и в последний час
мы друг другу завещали...
- Вы на этот раз
пыткой вырвать попытались
память о тех днях,
о которых не осталось
ничего в мозгах
слабых, вялых и усталых
Видимо, тогда
вы здесь, друг мой, потеряли,
друга,
и себя
все казните,
но едва ли
друг ваш -
это я,
одинок я,
не бывало друга у меня,
слаб я сроду,
мне по горам
не пришлось бродить,
мой совет -
не надо горем
память бередить,
злоключения оставляют
в прошлом навсегда,
радостью напоминают,
болью - никогда...
... Мы взлетели, ввысь и быстро,
будто не во сне,
где парят легко и низко,
будто бы извне
нас швырнуло,
мы повисли
в полой черноте,
среди искр звезд бесчисленных,
где-то на черте
между выдумкой и истиной,
там, на пятачке,
где совместно фальшь и искренность
строят на песке
замки грез смешных, двусмысленных,
там, на волоске,
вместе , значит и повисли мы,
тряпкой на древке,
может, соплями мальчишьими,
а вокруг везде
и безвидно и безжизненно,
в голой пустоте
понад бездною бессмысленной,
- Здесь,
- сказал он мне,
к Богу бесконечно близки мы,
Здесь,
- сказал он мне,
отделится ложь от истины,
Но,
- сказал он мне,
не бывали здесь при жизни мы...
... Тело вдруг оцепенело
нет ни рук ни ног,
надо же,
исчезло тело,
двинуть бы не смог
даже пальцем,
вмиг - пропал я,
сердце - не стучит,
ясность мысли
небывалая,
все во мне молчит,
страха вроде нет,
не больно,
и нигде не жмет,
кажется, парю безвольно,
кажется, влечет
как бревно меня,
- в просторный,
сводчатый проход,
где при входе поднадзорном
пропуск мне дает
рыжий черт
в ермолке черной,
а по стенам влет,
на экранах иллюзорных,
