УКРАДЕННАЯ У ВЛЮБЛЕННЫХ
— Майор Родин? Очень приятно, здравствуйте. Прошу садиться.
— Спасибо.
Майор внимательно рассматривал своего собеседника. Директор — человек, которому подведомственна Вселенная, для него Луна — объект повседневных занятий. Глядя на него, этого не скажешь. А какие у него руки!.. По субботам он, верно, играет в кегли.
— Вы уже в курсе дела? Случай загадочный, на первый взгляд невероятный. Трагедия на одной из лунных баз. Но, думаю, лучше поговорить… — Директор нажал кнопку селектора. "Прошу доктора Гольберга", — лучше поговорить со специалистом.
Молча взяв из предложенного директором портсигара сигарету, Родин закурил и выжидающе посмотрел на дверь.
— Доктор Эрза Гольберг из клиники космической медицины — майор Леопольд Родин.
— Очень приятно. — Медик с интересом всматривался в лицо следователя.
Директор подошел к рельефному глобусу Луны, испещренной таинственными знаками и флажками пяти цветов.
— Как вам известно, вся исследовательская работа на Луне проводится на наших базах. О них столько писали, ими так восхищались и так часто критиковали, что, вероятно, не стоит что-либо добавлять. Может, лишь самое основное. Экипаж базы в Радужном заливе — а речь пойдет именно о нем состоит из девяти человек. Четверо научных работников и пять человек технического персонала. К последним относился и радист Михаль Шмидт. Теперь уже не относится… Он умер при обстоятельствах, которые до сих пор не удалось выяснить.
Суть дела сводится к следующему. В 10:59 над радиотелескопом была выпущена красная ракета — призыв к помощи, своего рода SOS лунных морей. И не только морей… Контрольная система отреагировала на сигнал и объявила тревогу. Ровно через три минуты, то есть в 11:02, весь экипаж базы, в скафандрах, сосредоточился на сборном пункте у входа в базу.
— За исключением Ирмы Дари, — напомнил доктор Гольберг.
— Правильно. Отсутствовала радистка Ирма Дари. У нее в это время была связь с Землей. По телетайпу.
— Понятно.
— Как только все сотрудники собрались, они устремились к холму. Им открылась невеселая картина. Шмидт, раскинув ноги, лежал на спине, у правой руки валялся сигнальный пистолет, из которого были произведены три выстрела. Установлено, что из шести патронов в обойме недоставало именно трех. Один выстрел лишь оцарапал Шмидта. Но об этом вам подробнее может рассказать доктор…
Майор Родин молча повернулся к Гольбергу.
— В субботу после полудня специальным рейсом тело Шмидта было доставлено на Землю. Предварительно мы получили медицинское заключение от врача базы Реи Сантос. Одним выстрелом Шмидту легко оцарапало плечо и задело стольную мышцу, не повредив кости. Другой попал прямо в сердце.
— Итак, первая рана легкая, вторая в сердце. — Родин задумчиво смотрел на лунный глобус. — Так вы говорите, выстрел, поранивший плечо, пробил защитную одежду? Я имею в виду скафандр.
— Ну, конечно.
— Что за человек был Шмидт? Не было ли у него каких-нибудь неприятностей, осложнений?
— Вы имеете в виду, не известны ли какие-нибудь симптомы, указывавшие, что Шмидт подумывал о самоубийстве? Нет, ни о чем подобном мы не знаем. Я связался с командиром экипажа. Он сказал лишь, что Шмидт в последние дни казался задумчивым, замкнутым. Согласитесь, что это не повод для беспокойства, тем более для каких-либо предупредительных мер.
— Да, вы правы, — сказал майор. — Но непосредственный повод к самоубийству может и не играть главной роли в жизни человека, покончившего с собой. Психически здоровому человеку подчас трудно в это поверить. Но разве мало случаев, когда истерик совершал самоубийство лишь кому-то в отместку или безумец вскрывал себе вены, только чтобы увидеть, как из них хлынет кровь?
Гольберг кивнул.
— Конечно, и такие случаи бывали. И даже еще более непонятные. Но на Земле! Вы не должны забывать, что на лунные базы людей отбирают очень тщательно. Из тысячи кандидатов, майор! Туда не попадет человек с какими-нибудь отклонениями от нормы. А уж о сумасшедшем и говорить не приходится.
— Да, это так, — подтвердил директор. — На Луне сумасшедших нет. За это можно ручаться головой.
