Вторник, 9 июня
Он лежал на смятых простынях, закинув ноги на спинку кровати. Потом открыл глаза и попытался сосредоточить их на телефоне.
— Лейтенант, у нас небольшая проблема. Не могли бы вы приехать в участок?
— Выезжаю.
Мэлоун вздохнул, нетвердой рукой положил трубку на рычаг и сел. Посмотрел на пустую подушку рядом и вспомнил, что Эрика не захотела остаться на ночь.
Голова трещала с похмелья после вчерашней вечеринки, когда на пенсию провожали сотрудника. Он взглянул на часы, стоявшие на плетеном ночном столике: пятнадцать минут десятого.
Только Служба может заставить человека, страдающего похмельем, встать с кровати в выходной день.
— Небольшая проблема, — пробормотал он, поднимаясь.
Двадцать минут спустя Дэн Мэлоун сворачивал на Элизабет-стрит. Каждый раз, подъезжая к работе, он надеялся увидеть какие-нибудь перемены, но все было как обычно. Все те же китаянки в черных «пижамах» шаркали соломенными сандалиями, гуляя со своими дочерьми, одетыми в модные джинсы.
Вечно скучающие мужчины с прилипшими к губам сигаретами подпирали дверные косяки. Магазин одежды Ната Хаймовица на углу Элизабет и Хестер-стрит был открыт с раннего утра.
Мэлоуну нравились ароматы Чайнатауна. Дух свежего имбиря, китайской капусты и огурцов всегда поднимал настроение: каждому времени года было присуще свое неповторимое сочетание запахов. Стоял июнь, и запахи переполняли всю округу.
Он припарковал машину перед пожарным гидрантом у входа в ресторан Сун Хонг By, вытащил из-за солнцезащитного козырька карточку с номером машины, бросил ее на приборный щиток.
На противоположной стороне улицы стояло кремово-желтое четырехэтажное здание полицейского участка, построенное сто лет назад. Прямо по центру его фасада проходила черная пожарная лестница. Элизабет-стрит, 19, 5-й полицейский участок, единственное здание в Нью-Йорке с постоянным током в сети, будь оно неладно.
У подъезда выстроились радиофицированные патрульные машины, на тротуаре стояли полицейские мотоциклы с колясками, у входа были сложены заградительные козлы и барьеры.
Флаг на крыше обвился вокруг шеста, в утреннем свете тускло горели зеленые фонари у входа.
Войдя в участок, Мэлоун помахал рукой дежурному лейтенанту, прошел через комнату сборов и перекличек и поднялся по узкой извилистой неоготической лестнице с помпезными дряхлыми перилами и ступенями, отполированными ногами тысяч полицейских.
Дэн Мэлоун — высокий, ладно скроенный человек с длинным тонким носом и шапкой волос песочного цвета, чуть тронутых сединой. Одежда его не отличалась строгостью: бежевые брюки, синий блайзер, белая сорочка с расстегнутым воротом. Он очень гордился тем, что его никто не принимал за копа.
Дежурная комната бригады детективов ничем не отличалась от сотен себе подобных. На новых зеленых металлических столах стояли древние пишущие машинки.
Дверь в кабинет лейтенанта была замаскирована зеркалом с односторонней светопроводимостью. В клетке для задержанных, втиснутой в угол, сидел на стуле огромный плюшевый медведь. Кто-то из ребят приколол ему на грудь шерифскую звезду, а в сложенные лапы вложил пустую пивную банку и игрушечный автомат. На окнах стальные решетки. Многочисленные картонные коробки для мусора набиты битком, наверху красуются банки из-под пива и коробочки из-под пиццы.
Детектив Гас Хайнеман, навалившись на стол всей своей трехсотфунтовой тушей, двумя пальцами печатал рапорт; густые мохнатые брови почти полностью скрывали его крошечные глазки. На работе он слыл обжорой и завзятым игроком в кости. На капустниках и в полицейском клубе он всегда играл по-крупному, стремясь доказать свое превосходство.
Детектив Патрик О'Шонесси, облаченный, по своему обыкновению, в безвкусный костюм из полиэстра, стоял возле шкафа и вынимал оттуда папки с делами.
— А, лейтенант! Ясно солнышко! Явились с утра пораньше!
— Что тут такого стряслось, чтобы дергать меня в выходной? — спросил Мэлоун, запустив руку за деревянную перегородку и открывая задвижку.
— Сержант Брэди позвонил с Кристи-стрит, 141. Там нашли труп, и Брэди просил, чтобы вы подъехали, говорит, случай необычный, — ответил Хайнеман.
