Откинувшись в кресле, он стал рассматривать висящий над диваном пейзаж. Мать Саймона всегда была неравнодушна к этой картине. А сам он всегда был неравнодушен к деньгам. И собирался держаться до последнего за каждый цент, который ему удалось заработать.
Старик снова взглянул на девочку.
— Беа сказала мне, что ты уже подумываешь о колледже. А что ты собираешься изучать? Бизнес, как твой старый дядюшка?
Прежде чем ответить, Джэнел внимательно посмотрела на старика.
— Искусство, — коротко сказала она.
— Искусство, — повторил Саймон. — Искусством не расплатишься по счетам, малышка. Насколько я в этом разбираюсь, художник должен сначала умереть, чтобы его картины продавались. Так что обдумай хорошенько свой выбор. Беатрис наверняка сказала тебе, что, если ты постараешься мне угодить, я оплачу твое обучение.
По молчанию девочки Саймон понял, что попал в точку.
— Я действительно мог бы это сделать, если бы ты выбрала финансовый факультет, — сказал он, разглядывая кончик сигары.
— Как ты, да?
Голос девочки звучал почти враждебно. Саймон улыбнулся.
— Обучение в колледже стоит очень дорого, Джэнни. Подумай об этом после того, как перестанешь наконец копаться в своих буквах.
— Мне незачем об этом думать, — твердо заявила Джэнел. — Никакими деньгами ты не заставишь меня выбрать финансовый факультет. Мне не нужны твои деньги. Я получу стипендию или стану работать в «Макдональдсе». Я справлюсь со своими проблемами сама. И еще я собираюсь победить в этой игре.
Джэнел быстро составила из всех оставшихся у нее букв одно слово — «каджес».
Саймон выпустил еще одно облако дыма, которое должно было скрыть от девочки восхищенное выражение его глаз.
— «Каджес»? И что же это за слово? Иностранное?
Джэнни откинулась на спинку кресла и, заложив ногу на ногу, покровительственно улыбнулась старику:
— Это слово составлено по твоему образцу, дядя Саймон, и оно означает, что я обставила тебя в этой игре. Тридцать очков за буквы, к тому же «а» стоит на клетке, удваивающей очки за букву, а «с» — на утраивающей очки за слово. Итого я заработала девяносто три очка.
— Черт меня побери! — только и оставалось воскликнуть Саймону.
Пятнадцать лет спустя
Дуглас Маклеод стоял как вкопанный на пороге мастерской, смущенный открывшейся перед ним картиной. Сначала ему показалось, что парочка застыла, слившись в объятии, но потом Дуглас подумал, что это похоже скорее не на объятие, а на бойцовскую стойку. На губах его заиграла улыбка. Мужчина, обнимавший очаровательную девушку, выглядел так, словно его застали в процессе раздевания. Девушка прижалась к нему, выгнув спину, губы мужчины касались нежной кожи ее шеи.
Сцена была бы почти трогательной, если бы не камни из папье-маше, в беспорядке разбросанные вокруг, и не лучи прожекторов, направленные на парочку.
И еще, если бы наряд девушки не был таким нелепым.
С плеча ее свисала разорванная блузка, перехваченная широким поясом, а под длинной пышной юбкой виднелись джинсы. На ногах девушки были высокие теннисные туфли.
Несмотря на это странное одеяние, она казалась очень хорошенькой. У нее был вздернутый носик, решительный, чуть выдающийся вперед подбородок, густые каштановые ресницы и длинные белокурые волосы, доходившие сейчас, когда девушка запрокинула голову, почти до бедер.
— Жвачка, — сквозь зубы процедила она. — Боже мой, Клифф, ведь ты же знаешь, как я ненавижу запах твоей жвачки. Не мог бы ты жевать «Джуси фрут»? Или сосать мятные леденцы. — Глаза девушки были полузакрыты, так что по виду ее можно было скорее предположить, что красавица сгорает от страсти, а не возмущается запахом, исходящим изо рта ее кавалера.
— Но я люблю именно эту жвачку, — защищался Клифф. Светло-русые волосы падали ему на лоб. Губы парня щекотали во время разговора чувствительное место рядом с мочкой уха девушки. — Ты должна что-то говорить, Джэн. Что ты ела на завтрак? Печеночную колбаску?
— Вот это здорово! Кому как не тебе знать, что это был сандвич с арахисовым маслом, — ведь ты откусил у меня почти половину.
Дуг не мог бы сказать, что забавляет его больше — эта дурацкая болтовня или сцена с обложки дешевого романа, которую являли собой эти двое. Опершись о дверной косяк и сложив руки на груди, он продолжал наблюдать. Вообще-то Дуг пришел в «Ллойд Амур графикс», чтобы навестить старого приятеля и, возможно, получить временную работу. Он никак не рассчитывал на то, что его поджидает развлечение в виде такой забавной сценки.
