Много вс говорили о будущемъ освобожденіи крестьянъ, и я говорилъ не меньше другихъ. Понятно, что этотъ вопросъ занимаетъ всхъ, въ особенности же насъ, маленькихъ помщиковъ, живавшихъ въ деревн, родившихся въ деревн и любящихъ свой уголокъ, какъ свою маленькую родину. Безъ своей Ясной Поляны я трудно могу себ представить Россію и мое отношеніе къ ней. Безъ Ясной Поляны, я можетъ быть ясне увижу общіе законы, необходимые для моего отечества, но я не буду до пристрастія любить его.
Хорошо ли, дурно ли, но я не знаю другаго чувства родины и не понимаю и не уважаю въ другомъ чувства родины не вводящаго>2 его въ любовь и несправедливость. – Вслдствіи этаго чувства, кром разговоровъ объ освобожденіи, я еще съ 3-го года задумалъ освобожденіе въ своей Ясной Полян, и теперь, когда случилось такъ счастливо, что основанія освобожденія, изложенныя въ Рескрипт сходились совершенно съ тми, которыя я самъ положилъ себ, я съ новымъ рвеніемъ принялся за это дло. —
Я ужъ лтъ 12 урывками занимался хозяйствомъ, живалъ лтомъ, толковалъ на сходкахъ, но до ныншней весны никогда самъ не былъ въ непосредственныхъ отношеніяхъ съ крестьянами. Всегда между мной и ими была контора, начальство, и я чувствовалъ себя боле или мене безполезнымъ и лишнимъ членомъ. Съ ныншней же весны, пріхавъ въ деревню, я убдился что для новыхъ отношеній, установившихся между мной и крестьянами, у меня нтъ посредниковъ, и я невольно сталъ съ ними лицомъ къ лицу. —
Все, что я видлъ и узналъ в продолженіи ныншняго лта, казалось мн совершенно новымъ, несмотря на то, что, я повторяю – я уже не новичекъ въ хозяйств и въ продолженіи 12 лтъ>3 управленія имніемъ года проводилъ въ деревн и старался сколько могъ и ум
