Давным-давно, в те покрытые толстым слоем пыли времена, когда я еще не пользовалась тональным кремом по причине природной свежести лица, не сидела на диете и верила в то, что холостые красавцы-миллионеры порой запросто влюбляются в смазливых бесприданниц в стоптанных туфлях, у меня была подруга по имени Лада.
Лада была старше меня лет на пять, но я всегда понимала, что на самом деле между нами пропасть. Цифры, указанные в паспорте, не имели никакого значения. Рядом с ней я чувствовала себя ребенком. К тому же Лада ничего общего не имела с рано повзрослевшими матронами, рассудительными до тошноты, ответственными до оскомины, с самого детства озвучивающими правильные речи своих родителей. Нет, это была веселая живенькая брюнеточка с модной стрижкой а’ля Натали Имбрулья.
Все дело в том, что Лада была гиперактивной, все у нее в руках спорилось, все ей удавалось, каждый ее проект приносил чудовищных размеров дивиденды. Свои первые деньги она заработала в тринадцать лет — устроилась курьером на радиостанцию. Дальше — больше. К окончанию школы она вела молодежную программу в прямом эфире и была довольно популярна. В девятнадцать лет сама купила себе автомобиль. В двадцать — организовала в здании института, где училась, кафе с японским уклоном, и это был настоящий хит. А однажды Ладка сошла с ума и приобрела на Птичьем рынке четырех щенков…
— Как же вы все будете жить в обычной квартире? — ужасались окружающие. У Лады была «трешка», но все же каждая из псин, повзрослев, должна была доходить до грудной клетки миниатюрной Ладочки. — Зачем тебе такие огромные собачищи?
— Ничего, я увольняюсь, — решительно объявила Лада, — большую часть дня буду проводить с собачками на тренировочной площадке и в парке. Как-нибудь устроимся.
Так она и поступила. Окружающие крутили пальцами у виска. Перспективная радиоведущая, имеющая нехилый опыт в ресторанном бизнесе, предпочла добровольное заточение, общаясь главным образом со своими четвероногими монстрами. Надо сказать, хлебнула она лиха. Растущие собачьи организмы шалили без ограничений, и скоро уютная квартирка Лады превратилась в непрезентабельные руины. Обои клочьями свисали со стен, ножки мебели были обточены режущимися зубками собачат. Все бьющееся было разбито, все съедобное — съедено.
Однажды я заскочила к ней на чашечку чая и застала такую картину: голенастые мускулистые псы, которые почти уже доросли до размеров взрослых особей, но по-прежнему обладали умственным потенциалом щенят, затеяли интереснейший поединок — вольная борьба с мутоновой шубкой хозяйки. В неравном бою шуба явно проигрывала. Четыре зубастые пасти с энтузиазмом рвали ее на куски.
— Что здесь происходит? — ужаснулась я. — Ладка, разве это не та шубейка, за которую в прошлом году ты отвалила немереные деньги?
— Та самая, — весело согласилась моя спятившая подруга, — мне ее сшили в ателье на заказ.
Мимо меня пронесся удовлетворенно рычащий щенок с рукавом в пасти.
— Она тебе разонравилась? — сочувственно поинтересовалась я.
— Настасья, да разве можно на них злиться, это же дети!
Улыбка Лады была спокойной и ясной, как у буддийского монаха, и я убедилась окончательно: девушка невменяема.
— Ты не думай, что я сошла с ума… Эти собачки — первые. Скоро я найду помещение, и их будет больше.
— Как? — я даже вспотела. — Еще больше?… Лада, я ничего не понимаю. Умоляю, объясни: что ты задумала?
— У меня будет свой питомник, — ее глаза, как всегда, горели энтузиазмом. — Сейчас я одна ими занимаюсь, но скоро найму помощников. Найду помещение побольше, наберу персонал, создам сайт в Интернете. Да эти собачки — золотые, знаешь, сколько стоит один щенок? А еще я собираюсь оказывать услуги по дрессировке и передержке. Это будет настоящий элитный частный клуб!
Я посмотрела на великолепную четверку, которая оставила в покое шубку (вернее, то, что от нее осталось) и переключила внимание на останки изжеванной шторы, свисающей с карниза.
— А ты уверена… хм… что кто-нибудь захочет купить таких щенков? Мне казалось, что горожане предпочитают питомцев покомпактнее…
