Джекс Марони променял чистые небеса австралийских пустынь на это безобразие.
В самом дорогом и фешенебельном районе Мельбурна Армидейле старейший ювелирный дом Австралии дает прием, на котором собрались все сливки общества и воротилы ювелирного бизнеса и куда он явился без приглашения.
Чертовы выскочки. Они не просто его конкуренты, они – самые настоящие враги. Враги, которые упорно делают вид, что не замечают его, которые шепчутся у него за спиной и показывают пальцем, бросают косые взгляды. Враги, к которым он вынужден идти на поклон, чтобы добиться своей цели.
Его это страшно раздражало. Ему плевать, что эти люди думают о нем, но они нужны ему в качестве партнеров, и от этого никуда нельзя было деться…
От осознания своего бессилия у Джекса свело живот, и так уже порядком измученный постоянным, медленно тлеющим гневом на человека, который был причиной того, что он оказался в подобной ситуации.
– Осторожнее. Скоро ваш лоб сведет судорогой, и так до конца жизни и будете ходить с таким лицом, будто вы что-то не то съели на завтрак.
Удивленный, что кто-то решился подойти к нему, несмотря на его очевидное нежелание ни с кем общаться, он повернул голову и увидел нахальную блондинку, увешанную бриллиантами. Такого количества камней хватило бы, чтобы обеспечить его западноавстралийский прииск работой на ближайший десяток лет.
– А вам-то что?
По всей видимости, нелюдимость Джекса не произвела на нее должного впечатления. Ее губы сложились в дразнящую улыбку.
– Выпуск новой весенней коллекции Сиборнов – это повод для шампанского, икры и неземного восторга. – Она протянула ладонь к его лбу. – А вы все еще хмуритесь. Вам это не идет.
– Это потому, что большинство здешних снобов не могут шевельнуть ни одной мышцей своих накачанных ботоксом лбов? – Он пренебрежительно окинул взглядом разряженную в дизайнерские тряпки толпу обладателей тугих кошельков и безупречных укладок, каждый из которых готов был бросить в него камень за грехи его отца.
К изумлению Джекса, улыбка блондинки стала еще шире.
– Возможно, вы и правы, но вы должны делать вид, что они вам нравятся.
– Почему это?
– Потому что охранники не жалуют негламурных типов, просто стоящих и глазеющих. Они решат, что вы вор.
Джекс невольно поежился под ее пристальным изучающим взглядом. Потом их глаза встретились, он ощутил легкое покалывание, словно по телу пробежались слабые разряды тока.
– С другой стороны, может, и нет.
С другой стороны, он был не прочь скрестить шпаги с интригующей блондинкой. Ему редко бросали вызов. Как в бизнесе, так и в остальном.
Ему нравились простые понятные женщины. Дерзкая блондинка? Что-то новенькое.
Он отмахнулся от нее:
– Разве вы не должны блистать и выслушивать комплименты?
– А разве вы не должны улыбаться?
Его губы дрогнули.
– Я знала, что сможете. Это не так сложно, как кажется.
Он растерянно тряхнул головой:
– Вы вообще кто?
Она скорчила смешную рожицу:
– Твой самый страшный кошмар, Смайлик.
Джекс невольно засмеялся и сразу поразился тому, насколько странным и чужим показался ему его смех. Когда же он смеялся в последний раз?
– Ваш язык доведет вас до беды.
Она подняла к плечу воображаемый пистолет и нажала на курок:
– Я готова.
Ей все-таки удалось произвести на него впечатление. Джекс решил немного подразнить ее:
– Громкое заявление. А что на деле?
Беспечно пожав плечами, она отвернулась, позволив полюбоваться манящим видом обнаженной спины, обрамленной изумрудным сатином дизайнерского платья с гигантским бантом.
Незнакомка сделала два шага, остановилась и обернулась:
