Лиза наотрез отказалась садиться в вертолет. Она не перенесет сегодня еще один полет. Мужчины устали ее уговаривать, махнули рукой и поспешили к вертолету. Стрельцов не стал упрекать Лизу в неоправданном риске и упрямстве. Он понимал – бессмысленно ее переубеждать. В конце концов, она взрослый человек и сама принимает решения.
– Ну что, красавица, давай сообразим что-нибудь поесть. Спасибо ребятам, они оказались запасливыми, – говорил он, осматривая большой рюкзак.
– Да тут и вино еще есть! Сейчас мы с тобой примем по пять капель, они нам просто необходимы.
Он стал искать глазами какую-нибудь посуду. Лиза сходила за пакетом в палатку. Она там видела набор пластиковых стаканов, тарелки и вилки. Стрельцов ловко открыл бутылку, наполнил стаканы.
– Давайте, Елизавета Сергеевна… Лиза, упрямая Лиза, давайте, за нас! За то, чтоб мы вернулись домой, желательно не одни, за то, чтоб удача не забыла про нас!
Коснувшись Лизиного стакана, он выпил содержимое залпом. Лиза сделала то же. Как и ожидалось, вино произвело свой терапевтический эффект. На душе стало спокойнее. Лиза взяла в руки камеру, ей захотелось просмотреть, что там есть.
– Это хорошая мысль, – услышала она одобрение Стрельцова. – Только давай сначала поедим. Я голодный, как зверь.
– Сейчас, я быстренько. Лиза стала доставать продукты, прихваченные Антоном и оставленные в лагере, а он развел костер.
Огонь успокаивал, давал хоть какое-то чувство защищенности. Стол получился неплохой. Они выпили еще вина. После второго стакана Лиза похорошела на глазах. На лице появился румянец, глаза блестели, в них уже не было растерянности и беспомощности. Стрельцов поймал себя на том, что оценивающе разглядывает девушку.
– Ты почему ничего не ешь? – спросил он Лизу. – Давай-ка заправляйся, силы нам понадобятся. —
Почему не ем, еще как ем, – ответила она, отправляя в рот половину помидора.
– Расскажи мне о себе, – вдруг попросил Антон.
– А что рассказать?.. Задавайте вопросы, Антон Иванович, я отвечу.
– Мне кажется, нам пора уже на «ты» перейти. Антон, называй меня Антон. Расскажи, о чем ты мечтала в детстве?
– А ты расскажешь о себе? – спросила она в ответ.
– Конечно, если уж мы остались здесь с тобой, то должны знать друг о друге больше, чем просто клиентка и сыщик.
Лиза согласилась. И они начали что-то вроде игры. Он задает вопрос – она отвечает, она задает вопрос – он отвечает. Оба понимали, что, оказавшись на грани отчаяния, таким образом они отвлекаются, успокаивают друг друга. Оба обвиняли себя в том, что опоздали со своей помощью. Вопрос за вопросом, ответ за ответом неизбежно привели их к разговору об Игоре и Насте.
– Давай-ка посмотрим, что там ребята наснимали, – вспомнил о камере Антон.
Он сел рядом с Лизой. Она почувствовала, как он вздрогнул, услышав голос Насти.
– Ребята, я вас снимаю. Вы не против ответить на вопросы спецкора? – шутила она. Настя подходила ко всем по очереди и задавала вопросы. Все вошли во вкус и с удовольствием отвечали ей. Лиза и Антон видели, как строился лагерь, как прошел их день на мысе. Настина съемка закончилась закатом, дальше снимал кто-то другой. В кадре – только один человек, пожилой мужчина. Это был как раз Николай Петрович, он рассказывал о себе. Впечатления от услышанного были одинаковыми – что у тех, кто слушал его у костра, что у Лизы с Антоном, находящихся по эту сторону экрана. Антон даже приостановил просмотр. Снова налил себе и Лизе. Молча выпили, не сговариваясь, закурили. Только после второй сигареты стали смотреть дальше. Когда экран опустел, Антон обнял Лизу за плечо.
– Лиза, Лиза, мы на правильном пути, только этот путь может оказаться в один конец. Что будем делать, Лизонька? Я понял, куда нужно идти, только тебя я не могу взять с собой.
– Ты хочешь, чтоб я осталась здесь одна, одна и сошла с ума от страха и неизвестности?!
– Завтра прилетит вертолет, – перебил ее Антон. – Он заберет тебя, – сделав, паузу продолжил, – и меня, возможно…
– Нет, ты слышишь, нет! Ты что, не понимаешь, мы вместе! Как я потом должна буду жить? Как я буду жить со всем этим? Раз мы здесь оказались вместе, то и уйдем отсюда вместе! – Она заплакала.
