- Кто? - не понял Олег.
- Александр Павлович Винденко, капитан "Друга",- ответил Андрей Иванович и, глубоко вздохнув, добавил: - Старый мой приятель. Мы с ним еще в семьдесят...
Он замолчал, моргая глазами, пристально глядя, как по парадному трапу прямо в горячие объятия родных и близких один за другим сходят на берег моряки.
Садилось солнце, заливая золотом спокойную гладь воды. Метались суматошные чайки, крича о чем-то своем. Редела постепенно на набережной нарядная толпа.
- Он что, и тогда был капитаном? В семидесятых? А вы? Кем вы служили на "Друге", Андрей Иванович? - спрашивала Татьяна и, не получив ответа, задала еще один вопрос: - Должно быть, он уже очень старый?
Аксенов удивленно посмотрел на нее.
- Винденко? Старый? Что ты, девочка! Да он всего на каких-то тринадцать лет старше меня! Значит, теперь ему... шестьдесят.
Андрей Иванович удивленно присвистнул, задумчиво посмотрел на Таню, потом на Олега.
- Поди ж ты, шестьдесят... И как они быстро мелькают, эти годы. Выходит, Сашко уже сорок лет на флоте, да еще с гаком. И почти тридцать из них-капитаном на "Друге". Вот золотое времечко-то как бежит!
- А вы, Андрей Иванович, долго вместе с ним плавали? - допытывалась Таня.
- Порядком,- уклонился от прямого ответа Аксенов.
- Почему же ушли? - в свою очередь спросил Олег.
- Так получилось...- отвел он глаза в сторону.- По здоровью списали.
Олег хотел еще что-то спросить, но динамики рации подали сигнал вызова. Он торопливо спустился в кубрик. За ним - Аксенов и Таня. Видеофон не светился. Чей-то незнакомый голос настойчиво, видимо, уже не первый раз, спрашивал:
- На "Гарькавом", как слышите нас?
- Слышу хорошо,- откликнулся Олег.- Кто на связи?
- Есть! - радостно воскликнул кто-то.- Есть "Семен Гарькавый", товарищ капитан!
И уже другой голос, спокойный, уверенный, прозвучал в тесноватом кубрике трймарана:
- Говорит капитан учебного парусного барка "Друг" Александр Винденко. Вашу волну получили из Центра. Хотелось бы познакомиться поближе и...
Голос в динамиках на мгновение смолк, а потом с какой-то реально ощутимой теплотой капитан спросил:
- Андрюша Аксенов на борту?
- Да, Александр Павлович, я здесь,- ответил вместо Олега Аксенов.Очень рад слышать тебя...
Через пять минут все трое входили в капитанский салон "Друга". В нем было явно тесновато от многочисленных призов, завоеванных на международных соревнованиях, и памятных сувениров, напоминающих о дружеских встречах в различных портах мира. Массивные серебряные с позолотой кубки, чеканные блюда, чаши, изумительной работы хрустальные и фарфоровые вазы, филигранные модели различных парусников и других кораблей, уникальный барометр, золотые и серебряные медали, почетные дипломы и грамоты, пестрый шелк сотен вымпелов, большой красноватый камень с мыса Горн - самого коварного места для мореплавателей - и, пожалуй, один из самых почетных трофеев, завоеванных в международных регатах.
- Не удивляйтесь, что их так много,- отпустив наконец из крепких объятий Аксенова, сказал капитан.Ведь это почти за два десятка лет. Впервые "Друг" участвовал в международных соревнованиях в 1974 году. Тогда мы и одержали первую победу. Правда, дистанция была сравнительно небольшой. А вот регата "Парус-76" вас, пожалуй, должна больше заинтересовать. Правда, Андрюша? - снова потянулся он к Аксенову.
- Да,- кивнул тот головой,- девять тысяч миль через Атлантику - не шуточки... Но я-то уже не участвовал в этом марафоне.
- Но если бы не ты... Понимаете,- повернулся Александр Павлович к Олегу и Тане,- еще до старта той регаты, на подходе к Плимуту у нас неожиданно сломался бом-брам-рей на грот-мачте. На борту, конечно, был запасной рей, но по всем канонам поменять его можно только в заводских условиях. А до старта оставалось всего каких-то три дня...
Аксенов делал капитану какие-то знаки.
- Ты уж погоди, беглец, дай выведу тебя на чистую воду,- усмехнулся Александр Павлович.- Так вот, решили мы провести временный ремонт, как говорится, просто в дороге, на ходу, не сбавляя скорости. А море, надо сказать, волновалось тогда довольно прилично под крепким, хоть и ровным, ветром.
