Невзирая на явный авантюризм этой затеи, ее поддержали и «космисты».
Ориентируясь на уже имеющийся парк транспортных звездолетов и рассчитывая на постройку новой армады до Дня Карлика, лидеры «космистов» заключили с Раку, ставшим к тому времени абсолютным гуру спасения мира, пакт о сотрудничестве.
Ведь «космисты» уже построили флот тихоходных фотонных звездолетов. Очень близких, по сути, к тем, на которых прилетели в систему Вольф 359 экипажи Панкратова и Надежина, но заметно более медленных — конструкция фотонников у рефлексоров оптимизировалась в пользу пассажировместимости.
Именно для этой, второй по счету, орды галактических беженцев и нужны были необычные существа. Им предстоял гораздо более долгий путь по сравнению с Т-счастливчиками, крайнее скудный питательный и кислородный рацион, отсутствие разносолов и элементарных бытовых удобств из-за необходимости загрузки максимально возможного количества топлива.
Также этот полный лишений и непредсказуемых осложнений вариант эвакуации не исключал сурового, но единственно возможного пути к спасению всей будущей колонии.
Анабиоз.
Погружение в долгий сон большинства пассажиров для тотальной экономии в пути буквально всего и вся. Обычные рефлексоры при всех их обширных физиологических ресурсах организма и высокой приспособляемости вследствие врожденного радиофильства долгого анабиоза не выдерживали. Нужна была «перепрошивка» на генном уровне, но для осуществления столь мощных модификаций нужен был УРП — универсальный репрограмматор. И Раку был абсолютно убежден: Плавт им таковой предоставит!
* * *
Когда в высоких кабинетах поднимались глобальные вопросы взаимной межвидовой политики («Чего Плавт хочет в конечном итоге? Не уничтожит ли он вскоре цивилизацию рефлексоров полностью?»), наиболее трезвомыслящие ученые разводили руками: по их мнению невозможно было предсказать мотивы и поступки интеллектуальной органической системы, далеко превосходящей любого носителя разума на планете.
Притом что сам Плавт не желал полной и окончательной гибели цивилизации рефлексоров. Для него рефлексоры были чем-то вроде особого вида симбиотической фауны, сотрудничество с которым может быть выгодным, полезным, поучительным для церебр… Да попросту развлекать сознание Плавта! Сознание, болезненно воспаленное от близости гибели в огне и оттого вынужденное решать проблему спасения.
Тем временем Оптон Раку не ставил никаких глобальных вопросов, он просто продолжал работу.
За двадцать лет до неумолимо приближающейся катастрофы Оптон Раку и экспериментальные подводные лаборатории «аграриев» с помощью генетической «перепрошивки» в активных полостях Плавта максимально приблизились к практическому бессмертию.
Сам по себе бессмертный, Плавт настолько успешно трансформировал клетки рефлексоров и менял направление физиологических процессов в их организмах, что вчерашний старик после «УРП-терапии» уже больше напоминал юношу!
Добрая половина женского населения Отчизны стояла в многомесячных режимах ожидания на запись в «камеры омоложения». Никто так не понимает мимолетности времени, как слабый пол, и двадцать лет для многих женщин Отчизны были вполне достаточным или, во всяком случае, привлекательным сроком, чтобы прожить его в неге и чудесных переживаниях.
И если многие рефлексоры давно уже волей-неволей были вынуждены свыкнуться с заветной формулой смысла дальнейшего существования на планете «Двадцать по двадцать равняется Жизнь», то теперь Жизнь свелась к последним двум десяткам лет в сухом и горьком остатке.
И женщины Отчизны надеялись прожить их достойно, купаясь в собственном обаянии молодости и красоты как в лучах закатного солнца.
Не останавливала их и нередко сопутствующая плавт-омоложению частичная потеря памяти…
Тем временем Раку буквально горел на работе. О нем испуганно шептались и в коридорах власти, и в научных аудиториях. Де, этот невероятный рефлексор обладает поистине феноменальной, кипучей энергией и умудряется одновременно оказываться сразу в нескольких местах — ключевых узлах работы с Плавтом.
Поговаривали даже о двойниках, к услугам которых будто бы прибегает Староста Генетики Спасения, как дружно именовали Оптона Раку все информационные издания по обе стороны экватора.
