Ха-ха. Да если бы! Ни черта содержательного командор Эр нам не поведал! Можно сказать: не успел. А можно сказать по-военному: плохо кололи.
Как ни скажи — суть не изменится: мы слишком мало времени провели вместе. Потому что коварная группа захвата, которую мы ждали лишь через сутки, свалилась нам как снег на голову ровно на двадцать три часа быстрее!
Другой вопрос: а почему, собственно, я должен этому Ревизору вот так непрерывно рубить правду-матку? А может, выгоднее с ним поиграть? Авось и выиграю чего-нибудь.
Я соорудил по возможности двусмысленное выражение лица и осведомился:
— Знаете, чего я не понимаю? Насчет «Звезды» и четвертой планеты?
Ревизор жестом поощрил меня продолжать.
— Если четвертая планета и впрямь была, то куда же она делась? Ведь даже если она, положим, взорвалась, что-то от нее должно было остаться! Пояс обломков вокруг Вольфа 359, кольцо пыли… А если она, скажем, упала на Вольф 359, то разве не должна была такая маленькая звезда взорваться от столкновения?
Ревизор нахмурился.
— Все-таки не хочешь ты идти на сотрудничество, Костя. Не готов пока…
Сказав это, он огляделся по углам допросной с таким видом, точно искал предмет потяжелее, чтобы как следует навернуть меня по башке. Я, конечно, понимал, что такой оборот дел невозможен, совершенно невозможен между двумя русскими людьми, но непроизвольно вжал голову плечи.
Не знаю, до чего бы мы договорились, но в этот момент командирские часы на руке Ревизора тихонько пискнули. Я успел заметить, что стрелки показывают ровно шесть часов.
— Что ж, в отличие от Курамшина я не вижу причин нарушать законодательство Российской Директории о формах и длительности бесед в ходе предварительного дознания, — сказал Ревизор, не выказав ни малейших признаков досады. — А кроме того, мой рабочий день закончен. Продолжим завтра.
Он направился к двери, но остановился, не дойдя одного шага, и обернулся.
— И вот что. Хотя ты пока не идешь на сотрудничество, я сделаю жест доброй воли. Тебя переведут в более комфортные апартаменты. Давно заметил, что стоит человеку хорошо выспаться — и он преображается.
И Ревизор широко улыбнулся.
Май, 2614 год
Периметр Рубрука
Планета Беллона, система Вольф 359
«Комфортные апартаменты…»
Почище и поаккуратней — это да. В остальном — такой же тесный узкий гроб, как и предыдущая камера.
Вообще, мне больше по натуре узилища, оборудованные по всем канонам тюремного романтизма: чтобы стены в плесени, баланда в окошко и сырость с потолка капала на обритую макушку.
Все-таки какая-никакая, но жизнь, и ее броуновское движение налицо. А в камере-купе, сплошь из пластика и кожзама, куда меня перевели с санкции Ревизора, я враз почувствовал себя мотыльком, которого взяли да и прикололи очередным экземпляром в коллекцию, предварительно усыпив эфиром.
Эфирная метафора усиливалась тем, что сознание мое пребывало в сумерках, и даже после лошадиных доз антидота им владели хорошо если две тусклых эмоции: досада по поводу скудости обеда да сожаление в связи с упущенной — никак не меньше! — Государственной Премией в области естествознания. Теперь-то уж точно Курамшин с Ревизором всё повернут так, что лавры первооткрывателей неизвестного земной науке разумного вида инопланетян в лице «ледяного короля» достанутся им, а не нам!
Ну, а из чувственных восприятий доминировала химическая горечь во рту. Этой хиной я был обязан всё тому же «Бризу-8».
До сих пор не знаю, как и когда осназ сумел подобраться к нашему «Сому» и через какое отверстие проник внутрь. Об этом, надо думать, знал коварный Бирман, судя по видеозаписи моего планшета. У него ведь точно по волшебству откуда-то взялась кислородная маска, которую он и не преминул нацепить, едва лишь «Казарку» начал заполнять бесцветный тошнотворный газ!
Причем, надо отдать трапперу должное, вторую маску он захватил для меня. Но — тщетно, тщетно…
Оставалось изучить мое новое узилище.
Как и в прежнем — ни намека на окно. В качестве санузла переносные биотуалет и умывальник какого-то умопомрачительно военно-космического дизайна.
Зато имелась кое-какая мебель: хлипкий столик и еще более хлипкий стульчик. Оба — не прикручены к полу.
