– Хорошо. – Она села в кресло рядом с кроватью, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, маска бесстрастности все также оставалась на ее лице.
«Та‑а‑к, все‑таки дуется».
– Послушай, я правда не помню, что там было раньше, вон даже профессор подтвердит, и если я тебя чем обидел, то я правда не хотел. Прости, а?
– Вам не за что извиняться.
– Правда? Здорово! Не хотелось бы тебя обижать! – Алекс попытался улыбнуться максимально дружески.
– Ну и раз мы договорились без обид, то чтоб не было недомолвок: между нами ничего не было? А то ведь я все забыл.
– В смысле? – похоже, Таэр удивилась настолько сильно, что забыла про маску бесстрастности.
– Ну, ты знаешь, между мужчиной и женщиной, особенно если они живут вместе, может происходить… ну… всякое.
Девушка гневно вскочила с кресла, потом опомнилась и села обратно:
– Ничего не было!
– Ну раз мы разобрались со всеми недомолвками, и ты обид на меня не держишь… Поможешь раздобыть одежду?
Подойдя к стене, она нажала на какую‑то панель, открылся проход.
– Ваша гардеробная, милорд! – В слово «милорд» была вложена такая гамма чувств, что Алекс понял: точно ничего не было и щипать ее за попу, мягко говоря, не лучшая идея. Завернувшись в одеяло, он подошел к стене и заглянул в открывшийся проход: полки, вешалки и держатели с различными шмотками уходили вглубь, образуя узкий коридор метров двадцать длиной.
– Э, а ты бы не могла подобрать мне что‑нибудь, а то я даже не помню, что здесь с чем носится… – Вид у него при этом был несколько растерянный.
Спустя двадцать минут Алекс рассматривал свое отражение и горестно вздыхал, наконец душа не выдержала:
– А ничего попроще нету? Ну хотя бы как у тебя?
– Это ваш любимый костюм, и к тому же последний писк моды, – улыбнулась Таэр. Улыбка при этом вышла пакостливая.
«Ну еще бы: ярко‑алый тюрбан в сочетании с желтой шалью и серыми расклешенными штанами – Филипп Киркоров удавился бы от зависти!» Вслух же он сказал только:
– Да, я не спорю, вид действительно очень модный, но хотелось бы надеть что‑то не стесняющее движения, в чем можно замок осмотреть, по парку погулять, ну и перекусить.
Таэр, тихо зарычав, снова скрылась в гардеробной. Спустя еще полчаса сошлись на легком охотничьем комплекте – мокасины, просторные штаны с такой же рубашкой. Переодевшись, отправились «перекусывать», попутно осматривая замок.
По широкой лестнице, отделанной темновато‑красным мрамором с белыми прожилками, они спустились на этаж вниз, попутно миновав несколько коридоров и арочных мостов, что проходили над огромными залами. Таэр все это время держалась чуть позади, появляясь из‑за его правого плеча всякий раз, когда нужно было открыть дверь. В любые помещения первой входила также она.
«Бдит, наверно. Надо будет карту у нее попросить, а то если один пойду – заблужусь на фиг, если, конечно, меня одного по собственному замку погулять отпустят». Таэр открыла очередную дверь, и они вошли в комнату, отделанную панелями из темно‑красного дерева, единственное, но огромное окно выходило в сад.
– Это малая трапезная, милорд, обычно вы здесь принимали друзей. Я решила, что сейчас вам тут будет комфортнее.
– Спасибо, действительно очень уютно. И мы вроде договаривались насчет милордов?
Таэр поджала губы и отвела взгляд, демонстративно игнорируя последние слова.
«Вот ведь вредина, дуется фиг знает почему, на контакт не идет…»
Комната и вправду небольшая по местным меркам. Каких‑то сто квадратных метров, если на глаз. Доминировал в комнате огромный низкий стол, аккомпанировали ему массивные стулья с низкими спинками. Судя по ножкам, выглядывавшим из‑под скатерти, стол, как и стулья, был деревянным. Три монструозных агрегата с подносами как раз заканчивали заставлять стол разнообразной жратвой, командовал ими импозантный дядька с такой внешностью, что надень на него бурку с папахой, вышел бы вылитый Чапаев, одни усищи чего стоили.
Увидев вошедших, «Чапаев» слегка склонил голову и со словами: «Прошу вас, милорд!» – отодвинул один из стульев.
– Это Барра, мажордом и управляющий этим поместьем. – Шепот Таэр донесся откуда‑то из‑за плеча.