Она включила музыку.
«Кто бы мог подумать, что меня будет так трогать этот простенький текст?» — подумала она с насмешкой, обнаружив, что по ее щекам текут слезы. «Смешно…»
— «Песни у людей разные, а моя одна на века, звездочка моя ясная, как же ты теперь далека…» — пел тихий голос, и Рите казалось, что он, этот голос, сейчас летит прямо к нему, Сереже, стучится в его сердце, пытаясь растопить его.
И ей хотелось верить, что ему это удастся…
«Облако тебя трогает, хочет от меня закрыть…»
Он поднял голову. Тихий голос звучал в его комнате, и на одну секунду он представил себе, что это Риту тогда убили, ее нет — только облако, уносящее ее все дальше и дальше… Нет! Он вскочил, чувствуя, как бешено колотится сердце. Нет… Это было бы слишком больно — знать, что он никогда больше не увидит ее лица, ее улыбки, ее огромных синих глаз!
«Беги же», — приказывал мягкий женский голос.
Он слышал его так явно, что невольно обернулся, крикнул в черную пустоту:
— Кто ты?
Никто не ответил ему. На секунду ему показалось, что впереди мелькнула тень — легкая, как птичье крыло, и светлая, как звезда…
«Беги же, пока не опоздал…»
Он вышел на улицу, почти не отдавая себе отчета, куда он идет.
— Купите цветы, пожалуйста…
Он обернулся на голос. Чем-то этот голос показался ему знакомым. Да и лицо женщины, стоящей на ночной улице с одним-единственным букетом роз, показалось ему смутно знакомым.
— Вам они нужны, — улыбнулась она. — Это мой последний букет… Как последняя попытка. Правда, смешно, когда люди ведут себя так глупо?
— Как? — спросил он, пытаясь проникнуть в тайный смысл ее слов.
— Они не понимают, что розы необходимо дарить только очень любимым существам, — сказала странная незнакомка. — Особенно когда их любимые одиноки. И очень ждут звонка… Впрочем, всегда лучше прийти самостоятельно. Нет ничего лучше, чем разрушить чье-то одиночество…
Он протянул ей деньги. Она улыбнулась ему, протягивая букет.
— Ваше счастье — мой покой, — загадочно прошептала она.
И быстро пошла прочь.
Он оглянулся ей вслед и не понял, как она могла так быстро уйти. Улица была длинная, прямая, а легкой, воздушной фигурки и след простыл…
Только розы в его руках остались, как доказательство ее присутствия.
«Он не позвонит»…
Ночь кончалась, уступая рассвету. Небо начало голубеть.
Он не позвонит…
Ее дежурство подходило к концу. Рита только сейчас призналась себе, сколько надежд она возлагала на эту ночь. И теперь, вместе с рассветом, подступало отчаяние. Может быть, она неправильно поступила?
Он никогда не позвонит ей. Не придет…
Она вздохнула.
«Что ж, — сказала она себе, пытаясь улыбнуться. — В конце концов, ты это заслужила…»
Где-то внизу хлопнула входная дверь. Пришла смена, догадалась она.
Когда кто-то вошел в комнату, она не обернулась.
— Привет, — сказала она. — Я Рита…
Никто не ответил ей.
Она почувствовала, что что-то не так.
Медленно обернулась.
— Я знаю, — услышала она знакомый голос. — А я, кажется, Сергей… Только я точно в этом не уверен. Вообще я понял, что уверен только в одном.
Все еще думая, что это окажется видением, галлюцинацией, она боялась обернуться.
И все-таки обернулась и увидела эти розы в его руках, от вида которых к горлу подступили слезы, потому что каждая из этих алых роз почему-то напомнила ей о Машке.
— В чем же ты уверен? — спросила она, поднимая глаза.
— В том, что я не могу без тебя, — сказал он, смотря ей в глаза серьезно и просто. — Я люблю тебя, Рита.
