Да, именно это она бы загадала, упади ей сейчас в ладони драгоценная звезда. Вот только нынешняя взрослая Рита не верила в сказки.
Она просто смотрела на небо. Где-то там была теперь Машка, наверняка превратившаяся в звезду. А под этим небом в мире, который покинула ее подруга, остались жить Рита и Артем… И рядом с ними, невидимый пока, продолжал жить тот, кто одним движением руки, собственным безумием и злобой осмелился разрубить нить Машкиной жизни.
Рита невольно передернулась.
«Хватит об этом думать, — сказала она себе. — Все равно ты уже ничего не можешь исправить…»
Она отошла от окна и на цыпочках подошла к двери мальчишеской спальни.
Они еще не спали. Она услышала их приглушенные голоса. Мальчики говорили тихо, и она не могла никак уловить, о чем. Она тихонько приоткрыла дверь, чтобы не скрипнуть. Приготовилась уже прошептать им суровое «спокойной ночи» и замерла.
— Я боюсь… — шептал Артем. — Когда я закрываю глаза, очень близко подходит смерть… То есть это я теперь знаю, что это именно она. Раньше мне казалось, что это просто чудовище. Черт. Давай включим свет, а?
— Нельзя так, — отозвался Ник. — Я сам раньше боялся. Но Сережа говорит, если поддаться страху, все на свете черти празднуют победу. А смерть вползает в твое сердце… Поэтому ты должен научиться с этим бороться с самого детства… Хочешь, я поделюсь с тобой своей молитвой?
— Какой?
— Ангел мой, ляг со мной, а ты, сатана, уйди с глаз долой…
Артем помолчал. Потом прошептал, немного изменив текст:
— Ангел мой, ляг со мной, а ты, смерть, уйди с глаз долой…
— Помогло? — спросил Ник.
— Пока не знаю… Ой, кажется, правда… Помогло!
Рита невольно улыбнулась, закрывая дверь.
В квартире было тихо. Мать уже спала.
Она разделась и тоже легла.
Сон не шел, посылая вместо себя множество черных мыслей, предчувствий и смутных страхов.
Тогда Рита прошептала:
— Ангел мой, ляг со мной…
И страхи отступили. Ей и в самом деле показалось, что рядом с ней ангел и у этого ангела лицо Сережи…
— А ты, смерть, уйди с глаз долой, — сонно уже закончила она фразу.
И попыталась ухватиться за ангела с лицом Сережи, чтобы смерть не смогла дотянуться до нее. Чтобы не пропасть в этом мире, где все еще жил человек, посмевший нарушить закон Бога, лишив жизни невинное существо…
В дверь квартиры Татьяны Абрамовны позвонили уже тогда, когда она решила, что это была чья-то злая шутка.
Она уже готовилась ко сну. Решив очередной кроссворд в журнале «Отдохни», она достала с полки детектив в мягкой обложке, и приготовила кровать.
Тогда-то и позвонили в ее дверь. Она посмотрела на часы и убедилась, что уже поздно.
Тем не менее подошла к двери и спросила:
— Кто там?
— Я от Виктора Петровича, — прозвучал женский голос. — Откройте, Татьяна Абрамовна…
Она открыла. Проклиная в очередной раз собственное любопытство.
У стоящей на пороге женщины была чисто секретарская внешность, поэтому Татьяна Абрамовна ей поверила. Умелый макияж придавал невыразительному лицу эффектность. Татьяна Абрамовна даже вздохнула с легкой завистью — и почему она так и не научилась всеми этими ухищрениями добиваться такого же потрясающего эффекта?
— Добрый вечер, — проговорила женщина. — Простите, что так поздно… Раньше никак не получалось…
— Это вы мне звонили, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Татьяна.
— Я. Вот ведь что значит детектив! От вас ничего не скроешь…
«Я же не дура, детка», — хотелось сказать Татьяне Абрамовне. Но она промолчала.
— Вот… возьмите… Пересчитайте. Ровно двести пятьдесят, как мы договаривались…
— Пройдите, — попросила Татьяна Абрамовна. — Мне хотелось бы понять, для чего это понадобилось вам… то есть Виктору Петровичу.
— Мы беспокоимся, — ответила ее гостья, не двигаясь с места. — Человек, когда-то подозреваемый в убийстве…
— Помилуйте, дорогуша, — усмехнулась Татьяна Абрамовна, — я знаю всю эту подольскую историю куда лучше вас… Речь там шла совершенно о другом. Да и обвинения эти были сняты как беспочвенные… Господин Воронцов даже отдаленно не напоминает того, по всем приметам, чисто серийного убийцу… Так какой смысл в том деянии, которое вы мне сейчас предлагаете? Мне это, простите, кажется избиением младенцев…
