Она существовала в двух мирах — воображаемом и действительном, и на сей раз эта двойственность не раздражала ее, не мешала — напротив, помогала ей.
Пустые слова и бессмысленные фразы наполнялись каким-то смыслом, как китайская книга «И-Цзин». Помимо воли, Рита находила в корявых фразах писателя ответы на вопросы, предсказания и попытки помочь ей, глупой Рите, в сладком мире иллюзий.
— Как он ко мне относится?
Задав этот вопрос, она даже оглянулась — не слышал ли ее кто-нибудь…
Но мать еще не вернулась из школы. В квартире была только она одна, и подслушать ее невольно мог только Бог, а глупостями Бога не удивишь. О, сколько Ему их довелось подслушать!
Задав этот вопрос, она вдруг почувствовала, как важно ей узнать ответ. Ее даже бросило в жар и краску.
«Он усмехнулся, пытаясь скрыть истинные чувства. Девушка стояла раздетая…»
Набрав эту фразу, Рита остановилась.
Если это расценивать как ответ…
Она нервно рассмеялась.
«Неужели я не нравлюсь тебе?»
Она бы задала этот вопрос иначе. Не так. Или — не задала бы совсем, терпеливо дожидаясь сладких моментов нечаянной откровенности.
Затеянная игра с чужим текстом теперь мешала ей сосредоточиться.
Она встала, закурила сигарету и посмотрела в окно.
Там, за стеной, находился он.
Искушение было велико…
Она подняла руку и едва удержалась, чтобы не постучать.
— Фу, до чего глупо, — сказала она и снова покраснела. — Веду себя как несовершеннолетняя девица.
Прислушавшись, она поняла, что за стеной играет музыка, а когда она определила, что он слушает, ее снова бросило в жар.
— Кэнди Найт, — прошептала она. — Именно так.
И как теперь, скажите, ей было справиться со всеми этими совпадениями?
Он ночью не спал.
Ничего удивительного в том не было — на первый взгляд…
Если бы не одно обстоятельство, меняющее ситуацию в корне.
Первый раз за долгое время он думал не о смерти. За этот чертов год, в течение которого Сергей уже разучился жить, он первый раз думал о женщине.
Живой женщине. С теплым взглядом голубых глаз. С нежными руками — он почти ощутил робкое прикосновение этих тонких пальчиков к своей руке… Точно крылья бабочки. «Сережа, вы меня слышите?»
Ее голос.
Теперь в его жизни появился второй голос — но тот, первый, низкий, хрипловатый, наполненный другой энергией — сексуальной, странной, магической, — и тоже жизненной?!
Два голоса. Две женщины. Одна была нереальна. Она была вымыслом. Он придумывал ей лицо, немного это лицо было Ритиным. Только взгляд другой… Рита казалась Сергею Джульеттой, Мирандой из «Бури», а та, чей голос доносили до его слуха волны радиоэфира, — о, та была Клеопатрой… «Ценою жизни ночь мою… — вспомнил он. — Ценою жизни…»
И сразу неслышными шагами в комнату вошла третья женщина — вернее, призрак этой третьей женщины.
Она была невидимой — и более ощутимой, чем те две.
Сергей вздрогнул. Его мысли приняли теперь снова иное направление. Если раньше мысли пытались окунуть его в воды Леты, смыть воспоминания святой водой забвения — теперь он снова был устремлен к бушующим потокам Стикса.
— Любви моей ты боялся зря, — донесся до его слуха голосок из прошлого. — Не так я сильно люблю… Мне было довольно видеть тебя, встречать улыбку твою…
Он закрыл уши, чтобы не слышать, но голос преследовал его — плод воображения, он не был подвластен слуху. Он был сильнее реальности, этот хрупкий, тонкий, сотканный из весенней травы и первых одуванчиков…
— Сережа, взгляни же! Правда, я похожа на Весну? Правда, Сережа?
Она ждала ответа — девочка в венке из одуванчиков. Смешная, глупенькая — слишком глупенькая, чтобы понять, какая пропасть теперь между ними.
Стикс.
Он не Орфей.
Он слабый человек, лишенный воли.
— Се-ре-жа! Ну же! Что ты молчишь? Я похожа на Весну Боттичелли?
Он больше не мог сопротивляться. «Куда ты пытаешься убежать? Не уходи от нее, Сережа! Ты виноват перед этим ребенком — ты не имеешь права на собственную жизнь!»
Он вздохнул. В самой глубине его души вспыхнул образ Риты, убирающей со лба прядку непослушных вьющихся волос цвета спелого каштана. Риты, смущенно улыбающейся ему в ответ на его серьезный взгляд.
— Сережа!
— Да, Таня, — покорно прошептал он, глядя в пустоту. — Да. Ты очень похожа… на Весну!
