Ефросинья Федорова, крепостная девка, была отдана царевичу Алексею одним из тех его приятелей, которым он в минуты раздражения жаловался на "жену-чертовку". И очень скоро царевич жизни себе не мыслил без этой простой девушки, с которой не только отдыхал, но и советовался. После смерти законной супруги он наконец-то смог уединиться со своей ненаглядной Ефросиньюшкой. Правда, ненадолго, ибо пришло грозное письмо от отца, в котором Петр требовал от Алексея сделать выбор - или стать настоящим сподвижником государевых дел и наследником, или отказаться от престола и постричься в монахи. Ни в том, ни в другом варианте Ефросинье места не было.
И царевич решил скрыться от отца в каком-нибудь европейском государстве.
Бежал он не куда-нибудь, а в Вену, к родственникам своей покойной жены. Там он поведал австрийскому вице-канцлеру следующее: "Я ничего не сделал отцу, всегда был ему послушен, ни во что не вмешивался, ослабел духом от преследований, потому что меня хотели запоить до смерти. Отец был добр ко мне. Когда у меня пошли дети и жена умерла, то все пошло дурно. Она с князем Меншиковым постоянно раздражапа отца. против меня, оба люди злые, безбожные, бессовестные. Я против отца ни в чем не виноват, люблю и уважаю его по заповедям, но не хочу постричься и отнять о права у бедных детей моих, а царица с Меншиковым хотят меня уморить или в монастырь запрятать. Никогда у меня не было охоты к солдатству, но все поручения отца по армии я исправно выполнял, и был он мной доволен. А потом мне дали знать, что приверженцы царицы и Меншикова хотят меня отравить, для чего подговорили отца вызвать меня к себе, дабы у них на глазах находиться, или в монастырь идти. Сказал я, что к отцу еду, а сам сюда приехал, дабы просить покровительства и убежища для себя и детей моих в память о жене".
Интересно, в каком качестве представил тогда Алексей свою спутницу? Впрочем, Ефросинья путешествовала, переодетая пажем. В таком виде она укрывалась с царевичем в крепости Эренберг недалеко от Вены. Когда ищейки Петра напали на след царевича, перебралась с ним в Италию, в Неаполь. А в Вену с требованием выдачи царевича явился Петр Толстой. Он заявил, что Россия готова объявить Австрии войну, если дело не решится мирно, путем переговоров. Австрийцы немедленно раскрыли секрет местонахождения царевича, и вице-король Неаполя сообщил Алексею, что, если он не подчинится воле отца и не вернется на родину, его разлучат с Ефросиньей.
Только этим обманом и напугали царевича. Чтобы не расставаться с возлюбленной, он решил ехать в Россию. С двумя условиями: разрешить ему жить в деревне и обвенчаться с Ефросиньей. На свой страх и риск Толстой ему это обещал - и повез своего царственного пленника к Петру. Беременная Ефросинья ехала медленнее, особым поездом. А Алексей всю дорогу упрашивал Толстого задержаться, дождаться Ефросинью, дать ему обвенчаться с нею и уж потом являться на глаза грозному батюшке. Толстой вилял и тянул время, пока не подоспела депеша от самого Петра:
"Мои господа! Письмо ваше я получил, и что сын мой, поверя моему прощению, с вами действительно уже поехал, что меня зело обрадовало. Что же пишете, что желает жениться на той, которая при нем, и в том весьма ему позволится, когда в наши край приедет, хотя в Риге, или в своих городах, или в Курляндии у племянницы в доме (герцогини Анны Иоанновны), а чтоб в чужих краях жениться, то больше стыда принесет. Буде же сомневается, что ему не позволят, и в том может рассудить: когда я ему такую великую вину отпустил, а сего малого дела для чего мне ему не позволить? О чем наперед сего писал и в том его обнадежил, что и ныне паки подтверждаю. Также и жить, где похочет, в своих деревнях, в чем накрепко моим словом обнадежьте его".
Ясно, что прощение получено полное. Ведь и отец был не без слабостей: любил когда-то дочь виноторговца Анну Монс, а теперь бывшую пленную немку-прачку царицей сделал. Отчего же и сыну не позволить любить ту, которая ему дороже всего на свете? Тем более что в наследниках мужского пола и без него уже недостатка нет: младший сын от Катеринушки, внук...
