Я чуть себе шею не свернул, пытаясь разглядеть за пластиковыми окнами впечатавшееся в память личико. Потом подумал, что выгляжу глупо, и бросил быстрый взгляд на Пашку. Небось, думает про меня: «Вот придурок!»
Пашка не заметил, что я посмотрел на него. Он сам пялился в окна Наташиного дома. Помню, что очень удивился этому. Удивился, но значения не придал.
Ни я, ни мой друг Наташу в тот раз не увидели.
Благополучно пройдя мимо участка новых соседей, мы вошли в поселок. День уже был в самом разгаре, жара властвовала над лабиринтом улиц. Пашка, беспечно крутя в руке свою карту, предложил:
— По лимонадику?
Я кивнул. Мы направились к автомату, продающему прохладительные напитки. Автомат напоминал старый холодильник с полупрозрачными стенками. Посреди его широкого фасада находился белый круг — специальная поверхность, считывающая кредиты с «умной карты». Управлялся автомат либо с вживленной дистанционки, либо с кнопочного терминала, располагавшегося немного ниже круга.
Пашка провел карточкой над белой поверхностью, и на матрицу спроецировалось количество Пашкиных кредитов. Я открыл рот. Обычно Пашке дают на неделю немного кредитов. Максимум сто — сто пятьдесят. Сейчас на карточке находилось почти пятьсот!
Пашка вдруг заслонил от меня матрицу и насупился.
— Ты чего это? — спросил я у сбрендившего друга.
— Нельзя! — громко сказал Пашка. — Не смотри! Терпи до завтра!
В голову закралась нехорошая мысль, что мой приятель совсем плох, а потом я внезапно понял, о чем он говорит. У меня ведь завтра день рождения!
Я отвернулся и даже отошел на пару шагов.
— Чего будешь-то? — более миролюбиво спросил Пашка.
— Давай «Яблоньку»! — наугад крикнул я.
Приятель произвел какие-то махинации с терминалом, посопел немного и через пару секунд постучал меня пластиковой банкой по спине. Я тоненько взвизгнул — лимонад оказался жутко холодным!
Внезапно Пашка тоже вскрикнул. Я развернулся поглядеть, что случилось. И увидел Стаса. Парень стоял прямо перед нами и с ухмылкой смотрел на меня. Рядом вилась Ирка — его девчонка, а чуть поодаль виднелись две белые гривы. Клюв и Душный. Местная банда. Хулиганы и бездельники. Каждый из них был примерно на три года старше нас.
Стас ухмылялся, Ирка пренебрежительно надула губки. Я, глядя на эту компанию, неожиданно почувствовал себя не очень хорошо. Пашка нервно теребил «умную карту», спрятав ее за спиной.
С тихим хлопком сработал замок на дверце автомата — и еще одна, на этот раз предназначенная Пашке, банка с «Яблонькой» выскочила из его нутра. Стас фыркнул, лишь бегло взглянув на нее. Клюв и Душный в три шага подлетели к автомату и одновременно схватились за емкость с напитком. Они начали вырывать ее один у другого, ругаясь сквозь зубы и помогая себе коленями и локтями. В другое время это показалось бы мне смешным.
— Отдайте лимонад! — Пашка все же запихал карту в карман и, сжимая кулаки, сделал шаг навстречу братьям. Правда, нельзя сказать, что голос его отличался отвагой и решимостью…
— Зачем он тебе? — Стас отпихнул Ирку и встал перед Пашкой, складывая руки на груди. Хулиган возвышался над моим другом на целую голову.
— Это мой лимонад! — все также неуверенно ответил Пашка. Я подошел к приятелю и встал рядом.
— Лимонад — это плохо! Там химикаты. Там отрава для молодого организма! — Стас откровенно издевался над нами. — Пускай лимонадиком побалуются два этих олуха.
Речь, конечно, шла о Душном и Клюве.
Стас продолжил:
— Меня гораздо больше интересуют кредиты у вас на смарт-картах, — он называл «умные карты» на американский манер. — Такая жара — вот и подумал, не пропустить ли по бутылочке пивка в приятной компании?
Стас говорил как взрослый. Конечно, ему нельзя еще употреблять спиртное. Конечно, он не сможет просто так взять и снять у нас деньги с личных карточек.
Душный — как мне кажется, это был он (иногда братьев просто невозможно отличить) — пил лимонад, прислонившись к автомату. Клюв жадно наблюдал за этим.
— Опять прощелкал! — хихикнула Ирка с земли. Она застегивала серебряную цепочку у себя на лодыжке, видимо, цепочка расстегнулась, когда Стас оттолкнул девчонку.
