Истинная правда! Хотя стол и ломился от закусок и салатов, из настоящих деликатесов здесь присутствовали разве что аррианские оливки, конфискованные три месяца назад как контрабанда и заботливо припрятанные для особого случая Ливией лично. Не жареных же аптериксов считать главным блюдом?
«Всем бы так лишаться», — подумала Кассия, жадно оглядывая роскошное угощение.
От предвкушения сытного и вкусного обеда у неё даже настроение улучшилось, категорически испорченное непривычным зеленым цветом формы. Теперь, когда она окончательно осознала, что навеки причислена к «прочим родам войск», девушку вдруг накрыла чернейшая волна отчаяния. Вот горе-то!
Квинт Марций равнодушно опустился в кресло. Кулинарные изыски префекта ничуть не радовали. Его согнали с привычного места, как надоевшего домашнего питомца — с подушки. А в логове, то есть в личной каюте его ждала проклятая ящерица. Какие уж тут радости желудка?
Но наварх не собиралась позволять командиру манипулариев портить всем аппетит кислой мордой и угрюмым молчанием.
— Квинт Марций! — многозначительно шевеля бровями, воззвала она, подпихивая ему чашу: — Думаю, честь произнести первый тост принадлежит тебе!
«Будь оно всё неладно», — мысленно фыркнул префект.
— За Республику! — изрек он торжественно, поднимая чашу повыше.
— Да процветает она вечно! — подхватила Ливия и плеснула немного вина на палубу — богам.
Надо сразу сказать, не с таким уж большим количеством префектов Кассии доводилось находиться в одном помещении, тем паче за одним столом. Например, Гая Марция с «Фортуны» она живьем никогда не видела. Его приказы доходили до рядовой лишь через центуриона и десятника. Так что Квинт сразу показался ей человеком приятным во всех отношениях. Спокойный, сосредоточенный, немногословный и, конечно же, военный до мозга костей — настоящий прирожденный префект.
Кассия осторожненько приподняла свою чашу и чирикнула традиционное:
— Служу и защищаю!
Не говорить же «Вздрогнем, ребята! Пусть все гады сдохнут!», верно?
А Гай Ацилий ничего не сказал, только вздохнул и приник к сосуду. Надолго. Как вести себя в этой компании, он пока не знал.
После того, как все выпили, над столом вновь воцарилось настороженное молчание. Кассия жевала, патриций ковырял вилкой салат, префект отрешенно вертел в ладонях чашу, а Ливия, которой кусок в горло не лез, сверлила взглядом Божественного… тьфу, ты!.. то есть, благородного Ацилия. Уже одно то, как изящно он кушал, выдавало в нем человека, исполненного всяческих достоинств. Правда-правда. А, с другой стороны, как-то без аппетита кушает. Может, не нравится? Может, с яствами что-то не так?
— Как салат?! — не выдержав, с тревогой спросила наварх.
Все вздрогнули, а благородный Курион от неожиданности чуть не подавился оливкой.
— Превосходно, — выдавил он, с тревогой покосившись на Ливию. — Выше всяких похвал, доблестная Аквилина.
— Классный салат, — искренне похвалила Кассия. После белковой массы вкусным на столе выглядело всё, в том числе и скатерть.
— Тогда — по второй! — расхрабрившись, предложила хозяйка и добавила, чтобы сделать атмосферу более неформальной. — Неразбавленного. Что мы, право… После столь славного боя и в честь твоего… вашего спасения, достойные лигарии, нам всем простительно позволить себе маленькие радости.
Или, ориентируясь на объем бака с вином, не такие уж маленькие. Честно говоря, сейчас Ливии очень требовалось крепко выпить.
Квинт Марций задумчиво приподнял бровь. Пожалуй, он тоже не отказался бы сейчас надраться в хлам. Взглядами, которыми наварх полировала высокого гостя, можно было бы хорошенько прожарить аптерикса целиком.
«Какая наша Ливия страстная… поклонница разных политических течений».
Префект решительно подставил свою чашу под струйку вина и совсем не торопился останавливать автовиночерпия.
Если одну за другой вылакать две чаши фалернского, да еще и забыть про закуску, повеселеет даже профессиональная плакальщица. Лично убедившись, что синтезированное вино получилось неплохим, Ливия слегка расслабилась и, дождавшись, пока гость прожует, решилась начать беседу. Не на поминках же!
