– Мне некогда ездить на рынок.
– Чем же ты занимаешься?
– Работаю.
– От твоей работы – никакого толку! Лучше бы сидела дома и занималась хозяйством.
Эмма злобно хлопнула дверцей холодильника, что тоже действовало мужу на нервы. Он еле сдержался. Холодильник с огромной морозильной камерой стоил немалых денег. Супруги не бедствовали – Леонтий зарабатывал достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться, – но портить дорогие вещи было непозволительно, и он не раз напоминал Эмме о «разумной бережливости».
– Не хлопай дверцей!
Она со стуком водрузила на стол кастрюльку с котлетами.
– Поешь сам хоть раз в жизни! Здесь тебе не ресторан!
Вильнув бедрами, Эмма скрылась, и до Леонтия донеслись из гостиной звуки телевизора. Она включила пошлый сериал и уселась краситься. Будет накладывать на лицо тональный крем, слой за слоем, подводить глаза, мазать губы помадой вульгарного оранжевого цвета. Каждый день одно и то же…
– Боже мой, – процедил он сквозь зубы. – Как я терплю это все?! Не надо было жениться…
Эмма работала закройщицей в ателье за мизерную, по меркам Леонтия, плату и ни за что не соглашалась бросить это пустое занятие. Раньше она брала заказы еще и на дом, но после замужества перестала – Леонтий встал на дыбы и потребовал прекратить это безобразие. Вместо того чтобы уделять внимание ему, жена вечерами кроила чужим людям, допоздна возилась с лекалами, повсюду разбрасывала обрезки ткани, иголки и булавки. Однажды Леонтий наступил на булавку, поранился и устроил скандал. Не хватало, чтобы он пострадал из-за чьей-то неряшливости.
– Тебе денег мало? – негодовал он. – Я даю тебе на карманные расходы вдвое больше твоей зарплаты, не считая денег на хозяйство! Зачем ты продолжаешь зря тратить время?
– Это моя жизнь! – взвилась Эмма. – Я не рабыня, чтобы сидеть взаперти и ждать, пока ты оторвешься от своих официанточек и поварих!
– Я нанимаю поваров-мужчин… – опешил Леонтий. «А на официанток даже не смотрю», – собирался добавить он, но прикусил язык. Эмма ревнует! Это было для него открытием.
Их познакомила Глаша, когда еще была жива. Ее подруга шила себе наряды в ателье «Ромашка» и попутно присмотрела Леонтию невесту. Глаша одобрила выбор. «Сколько можно ходить холостяком?» – сказала она пасынку. Они с Эммой два года встречались, и тогда она казалась Леонтию идеальной спутницей жизни. За пять лет брака его иллюзии рассеялись.
«Мы с тобой не созданы для семейной идиллии, Неля, – признался он сестре. – Смерть мамы наложила отпечаток на наши судьбы. Наше детство прошло без материнской ласки и ожесточило нас. Мы не способны любить… вот, что я понял! У меня были увлечения, но ни одно из них не переросло в настоящее чувство, ради которого люди соединяются навеки».
Из глаз Нелли градом катились слезы. Она была некрасива и достаточно умна, чтобы не делать ставку на внешность. Роман с научным сотрудником из отдела, который она возглавляла, окончился болезненным разрывом. Мужчина оказался бабником и любителем приложиться к бутылке. Нелли понадобился год, чтобы разобраться в нем. Она обманулась в лучших ожиданиях! Надежды обрести семейный очаг таяли, женская зрелость была на исходе, невостребованная, иссыхающая, словно забытое на дереве яблоко.
«Честно говоря, я не имею права обвинять Олега, – вздыхала она. – Я не любила его. Просто хотелось стать женой, как все мои сверстницы. Надоело быть старой девой. Думала, привычка постепенно превратится в нежную привязанность».
«Стерпится-слюбится?»
«Ну да. Живут же другие…»
«Не повторяй моей ошибки, сестричка, – говорил Леонтий. – Выходить замуж без страсти – гиблое дело».
«Какие страсти в нашем возрасте? Мне вот-вот сороковник стукнет…»
«Ты отлично выглядишь…»
«Не смеши меня!»
Она улыбалась сквозь слезы, мысленно проклиная свою все еще не преодоленную сексуальность. Неужели так и суждено ей перезреть, не вкусив самого сладкого из плодов жизни?
«Я послушался Глаши и теперь жалею, – заявил брат. – Мы с Эммой – совершенно чужие друг другу. Надо было не торопиться, искать ту единственную, которая дала бы мне счастье!»
Нелли хотела спросить, как у них обстоит дело с сексом, но постеснялась.
