Ещё один сухостой свалили для трамплина, который сооружали весь следующий день. Теперь, разбежавшись по откосу холма и пробежав по двум скреплённым поперечинами брёвнам, нависающим над водой, можно было сигануть чуть ли не на середину озера. Ну, если и не на середину, то всё равно далеко.
Всем сразу же захотелось нырять.
Ныряли без передыху Едва бултыхнётся один, другой уже летит следом, за ним — третий, так что первому надо скорее отгребаться под водой в сторону.
— Давай попробуем прыгнуть сразу друг за другом и схватиться в воздухе за руки! — кричал в восторге Макапка.
— Глядите, я в полёте сложу ноги по-турецки! — вопил Коврига, разбегаясь.
Боча умудрился даже прыгнуть с Бочиком на плечах.
У Ромки под конец разболелись от хохота мышцы живота.
«Интересно, — подумал он, когда они отдыхали на берегу, — умеет ли прыгать с трамплина Лиля? Макапка говорит, она ходила в бассейн, значит, должна уметь…»
В общем, новые земли быстро и успешно обживались. Не хватало только судна, на котором можно было бы бороздить просторы этого уединённого водного бассейна. Но когда чего-то сильно желаешь, то в конце концов обретёшь.
На речке два года — до прошлого лета — действовала лодочная станция. Имелся дощатый, покрашенный синей краской причал, вдоль которого тянулась шеренга деревянных шлюпок, чёрных снаружи и салатно-зелёных изнутри. Их давали в прокат за умеренную плату. Но потом почему-то всё это хозяйство забросили — то ли оказалось невыгодным, то ли организаторы нашли себе другое, более прибыльное дело. И все лодки тоже были брошены. Но для чего-то (может, просто из вредности) их все затопили, пробив у каждой в днище дыру.
Теперь они лежали рядком на дне, почти у самого причала, и сквозь желтоватую воду казались гигантскими серо-зелёными мёртвыми рыбинами.
Про них-то Ромка и вспомнил.
— Макапка, ты как самый шустрый будешь нырять и прощупывать дыры в днищах, — распорядился он. — Найди такую, где пробоина самая небольшая.
Когда такая лодка нашлась, её сначала попытались вытащить за цепь, прикреплённую к носу. Но в результате только ладони у всех окрасились ярко-жёлтой охрой ржавчины.
— Вытащить можно, — проговорил Коврига и, сделав паузу, прибавил: — Трактором.
— Трактора нет, поэтому трактором назначим тебя, — съязвил Боча.
— Все станем тракторами, — пообещал Ромка. — Причём подводными.
В итоге, Макапка с Колесиком тянули лодку с берега за цепь, а остальные, нырнув и упершись ногами в песчано-глинистое дно, толкали утопленницу туда, где не было причала и берег был совсем пологий.
Дырка оказалась даже полезной, так как через неё уходила вода и лодка, уже торчащая над поверхностью, постепенно становилась легче.
Наконец выволокли. Разом навалившись, перевернули кверху дном, деловито осмотрели пробоину.
— Ерунда, — заключил Ромка. — Всего-то две дощечки пробиты в одном месте, а так всё целое. Даже сиденья. Надо раздобыть несколько реек, которыми залатаем дырку, пеньку, чтобы законопатить щели, и смолы. А пока мы её снова затопим рядом с берегом, чтобы кто-нибудь не увёл или не доломал.
Через два дня вся компания уже плыла по реке на своём собственном судне. Из двух длинных палок, прибив к их концам по куску фанеры, смастерили примитивные вёсла.
Просмолить дно не хватило терпения, да и гудрона не успели раздобыть. И скоро выявился главный недостаток их фрегата: он тёк по всем швам. Так что Колесику не приходилось скучать: он едва успевал вычерпывать пластмассовой банкой из-под майонеза бодро прибывающую воду.
— Ничего, просмолим лодку на месте. И покрасим заодно, а на борту напишем название! — вдохновлял команду Ромка.
— А какое дадим название? — поинтересовался Макапка.
— Назовем её «Утопленница», — предложил Боча. — Мы же её со дна вытащили.
— Тогда уж лучше «Муму», — пошутил Макапка.
— Почему «Муму»? — не понял не читающий книжек Коврига. — Она что, корова?
— Ну, Муму ведь тоже утопили, и была она собакой, а не коровой.
— Это идея! — воскликнул Ромка. — Молодец Макапка! Только не «Муму», а «Мумба». В память о нашей любимице Мумбе, которую застрелили.
Напротив того места, где находилось в глубине берега Ночное, причалили.
