Но, увы, это лишь на первый взгляд.
Действительно, с такой подпиткой область могла бы сформировать свой бюджет развития. Тем паче, что стратегическая программа развития Сахалина до 2020 года уже разработана губернскими властями.
Главная идея ее – развить на севере острова нефтегазохимический комплекс глубокой переработки. Дело в том, что в будущих проектах (от «Сахалина-3» и до «Сахалина-9») станет добываться весьма «жирный» природный газ. В нем есть и гелий, и этан. Все это можно перерабатывать в целую гамму полимеров и продуктов из полиэтилена. И естественно, тут же перерабатывать и нефть. Сахалинская область сразу же получает второе дыхание, стабильные доходы бюджета и тысячи рабочих мест.
Но это – лишь первый шаг. Увы, сейчас Сахалин изолирован от железных дорог остальной страны. Дальнейшим шагом становится строительство железной дороги в 450 км от города Комсомольск-на-Амуре до мыса Лазарева. А затем – сооружение семикилометрового мостового (или дамбового, или тоннельного) перехода от мыса Лазарева до мыса Погиби на Сахалине, в самой узкой части Татарского пролива, отделяющего остров от материка.
Таким образом, Сахалин вписывается в национальную железнодорожную сеть, нефтегазохимическое производство становится намного более выгодным, а мостовая переправа загружается. В перспективе Япония может построить железнодорожный туннель между островом Хоккайдо и югом Сахалина, также подключившись к грандиозной транспортной системе РФ. Весь русский Дальний Восток в таком случае обретает новые перспективы.
По планам сахалинской администрации, параллельно на острове открываются рентабельные угольные разрезы, налаживается поставка угля в Японию. В Корсакове и на Курилах создается особая зона рыбной торговли – с биржами, режимом «порто-франко» и налоговыми льготами. Зачем? Чтобы побороть нынешний идиотизм: когда добытые в наших водах биоресурсы уходят в Корею и Японию. За годы с момента гибели СССР дальневосточные рыба, крабы и моллюски подарили фантастические доходы городам Вакканаю (Япония) и Пусану (Южная Корея). Там отечественные рыбаки сбывают уловы, там заправляют и ремонтируют суда. Сахалинцы же предлагают создать аналогичную зону у себя, возвращая в экономику России 1,5–2 миллиарда долларов ежегодно.
Таков костяк будущего Сахалина, основа его переосвоения. Обладая им, можно переселять на остров русских из стран СНГ, давая им приличную работу. Можно разворачивать в области новую промышленную политику: есть идея освобождать от налогов создаваемые заново (но не старые!) предприятия разных отраслей производства. На юге острова возможно развивать новое, малоэтажное домостроение на высоких технологиях.
А ведь помимо инициативы администрации есть еще и низовая, гражданская инициатива. Скажем, южносахалинский предприниматель Игорь Пищаев и его товарищи смогли создать государственно-частное партнерство для строительства газопоршневой теплоэлектростанции в Анивском районе, закладывая основы новой энергетики. Я видел, как Юрий Крупнов во время поездки встречался с сахалинскими активистами, предлагающими свои проекты развития, предлагал свои идеи. Договорились о создании общественной Лаборатории развития. Есть отличные проекты развития экологического туризма, малоэтажного домостроения, сельского хозяйства нового типа. Вокруг каждого можно сформировать сплоченные «проектные команды», обнаруживая и поднимая людей с реальными организаторскими способностями и предпринимательской жилкой. Если Сахалин, например, начнет развиваться, то превратится в источник заказов для гидроавиастроения, для создателей экранопланов из Нижнего Новгорода. Ведь придется, например, обеспечивать бесперебойную связь с Курильскими островами.
Все это можно сделать, опираясь на нефтегазовые доходы от первых проектов добычи сахалинских энергоносителей. Однако воплотятся ли эти надежды?
Когда начинаешь говорить на эту тему, собеседники из областной администрации просят выключить диктофон и не ссылаться на источники. И немудрено: у области отняли источники развития. По первоначальным условиям проектов СРП роялти делилась так: 40 % – федеральному центру, 60 % – области. Но с 2003 года Москва произвольно изменила соотношение. Теперь нефтяное роялти на 95 % отбирается Москвой, а острову оставляется жалкий ошметок в 5 %. Если же брать добычу газа, то центр забирает роялти полностью!
