Улыбаясь, он сказал:
— Специально для вас, мадемуазель, в подарок!
С необыкновенной легкостью проделав ряд сложнейших фортелей и выкрутасов, юноша снова очутился в седле. Адель зааплодировала и неспешно направила своего Турка ближе к новому знакомому.
— Браво, это настоящий подвиг, сударь! Мне еще никогда не дарили ничего более оригинального.
— А я еще никогда не слышал комплиментов от такой красивой женщины, как вы, мадемуазель.
Он сказал это свободно, как опытный мужчина, как бы между делом, улыбаясь и с легкостью сдерживая разгоряченного коня. Взгляд юного незнакомца был ласков, приветлив, но ничуть не робок, и это очень понравилось Адель. Она испытала настоящее недовольство, услышав, что к ним подъезжает герцог Немурский.
— А как вы находите мою посадку, сударь? — спросила она у юного незнакомца.
Он ответил с легким поклоном:
— Я нахожу ее отличной, но не могу удержаться от некоторых замечаний.
— Замечаний?
— Я их сделаю только за тем, чтобы напроситься давать вам уроки.
— Довольно, — весьма грубо вмешался в разговор Филипп.
— Почему довольно? — спросила Адель. — Я еще даже не знаю, с кем говорю, а мне бы очень хотелось это узнать.
Филипп окинул ее подозрительным взором. Юноша переспросил:
— Не знаете? Это необычно. Меня многие знают.
— Только не я. Представьтесь, если вам нетрудно.
— Принц де Жуанвилль, младший брат Филиппа, к вашим услугам, — с улыбкой ответил юноша.
Адель рассмеялась, снова хлопая в ладоши. Теперь ей были ясны недовольные взгляды герцога Немурского, полагавшего, что она заигрывает с его братом нарочно. «А почему бы и нет? — мелькнула у нее шальная мысль. — Мальчик уже почти мужчина, и чем он хуже Фердинанда или Филиппа? Почему бы не заняться им этой зимой, когда он еще чуть-чуть подрастет?» И, не устояв перед желанием позлить герцога Немурского, она с улыбкой спросила, обращаясь к принцу де Жуанвиллю:
— Возможно, наша встреча не так уж случайна, как нам это кажется, мой юный принц?
— Черт побери! — взорвался Филипп, в ярости сжимая поводья своей лошади. — Это уже ни на что не похоже!
— Что такое, Филипп? Не могу поверить — неужели вы будете против, если я возьму несколько уроков верховой езды у вашего брата, это же такая невинная вещь!
Она явно издевалась. Пожалуй, следовало спросить, как она еще не плюнула ему в лицо? На языке у Филиппа вертелись самые злые, резкие, грубые слова, но она, как всегда, угадала минуту и не стала ждать. Поворотив своего Турка, она поскакала в сторону, где, как показалось Филиппу, замаячил стройный силуэт графини де Легон. Жуанвилль и Немур остались одни, глядя друг на друга. Филипп был взбешен; Жуанвилль, улыбаясь и пожимая плечами, отъехал, оставив старшего брата в крайней ярости.
Адель и графиня де Легон расцеловались, как давние подруги. Обеих женщин как-то странно влекло друг к другу, и, хотя это влечение еще ни во что определенное не вылилось, каждая это чувствовала. Беттина восхищалась цветом лица Адель, фигурой, восхитительными зелеными глазами; мадемуазель Эрио была странно очарована взглядом графини, ярко-синим, пристальным и томно-хищным.
— Что слышно в Париже? — спросила Адель, заставляя сердце биться спокойнее.
— Что? — Голос Беттины был тих и вкрадчив. — Все те же сплетни о вашей красоте и ваших успехах.
— Моей красоте? Можно поверить! Наверное, говорят: «Подумайте только, как отплясывала эта шлюха Эрио на приеме у Немура!» Я знаю, какие выражения используют, когда говорят обо мне.
— Возможно, но ведь это мало что меняет. Все признают вашу красоту.
Адель закончила:
— И добавляют, что единственной соперницей Адель может быть только Беттина! Однако кому придет в голову и сравнивать? Беттина — знатная замужняя дама, а кто такая Адель? Какой странной, вероятно, кажется их дружба!
— У вас сегодня приступ самоуничижения, моя дорогая, — заметила графиня де Легон усмехаясь. — Я, впрочем, достаточно умна, чтобы не верить ни одному вашему слову.
— А достаточно ли вы осторожны?
— Что вы имеете в виду?
— Вас будут презирать за то, что вы дружите со мной. Быть рядом с Адель — это привилегия мужчин.
Графиня расхохоталась, расправляя изящную сиреневую перчатку на руке.
