– Не надо! – воскликнула Анюта. – Я согласна. Я готова!
* * *
Она лишь какими-то обрывками помнила все, что происходило потом. Вот отец Еремей дребезжащим тенорком поет:
– Се жених грядет, исходите в сретение жениху... Гряди, от Ливана невеста...
Потом священник двумя зажженными свечами трижды благословил Свейского и Анюту, передавая им свечи. И началось обручение. Взяв сначала золотое кольцо, отец Еремей произнес трижды:
– Обручается раб Божий Петр рабе Божией Анне, – и надел кольцо на безымянный палец его правой руки. Оно едва дошло до середины пальца. Затем взял серебряное кольцо и произнес трижды: «Обручается раба Божия Анна рабу Божиему Петру», – и надел кольцо Анюте. Колечко оказалось велико, и Анюта огорчилась, что непременно потеряет его. У нее даже слезы выступили на глазах!
После этого Свейскому и Анюте пришлось трижды обменяться кольцами при участии священника. В конце концов серебряное кольцо оказалось у Свейского, а золотое – у Анюты. И оба пришлись впору! У Анюты отлегло от сердца, Свейский чуть приметно улыбнулся – видимо, тоже был доволен. Отец Еремей произнес молитву на благословение и утверждение сего обручения. Потом Свейский и Анюта, держа в руках зажженные свечи, встали на разостланный на полу белый плат перед аналоем. На нем лежали крест и Евангелие. Отец Еремей посмотрел на Свейского:
– Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем сей Анны, которую видишь здесь перед собою?
– Имею, честной отче, – проговорил Свейский и даже кивнул для надежности своих слов. Кровь снова заструилась по его лбу, но он не обратил на это никакого внимания.
– Не связан ли ты обещанием другой невесте? – спросил отец Еремей.
– Нет, не связан.
Священник повернулся к Анюте:
– Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женою сего Петра, которого видишь перед собою?
– Имею, честной отче, – проговорила она, чувствуя, как дрожит голос. И все же ответ прозвучал громко и отчетливо.
– Не связана ли обещаниями другому жениху?
– Нет, не связана, – проговорила Анюта и вдруг вспомнила Митю. Но ведь он не был ее женихом в полном смысле слова! И Митя говорил, что не станет преградой, если Анюта полюбит кого-то по-настоящему!
Полюбит? По-настоящему? Но разве она...
Анюта не успела додумать: взяв венец, отец Еремей начертал им в воздухе крест перед Свейским, говоря:
– Венчается раб Божий Петр рабе Божией Анне во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.
После этого священник дал Свейскому приложиться к образу Спасителя и надел венец ему на голову, хотя чернобородый собрался было выступить в роли шафера и уже протянул к венцу руки. Точно так же венец был надет на голову Анюты после слов:
– Венчается раба Божия Анна рабу Божию Петру во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.
А когда она поцеловала образ Пречистой Девы, отец Еремей трижды произнес:
– Господи, Боже наш, славою и честью венчай их.
Обведя Петра и Анну вокруг аналоя, священник снял венцы с супругов и сказал:
– А теперь в знак вечной любви и верности поцелуйте друг друга.
Анюта повернулась к человеку, который стал теперь ее мужем, и даже вздрогнула: свет такой нежности изливался на нее из его глаз.
«Да разве возможно это? – встревожилась было она. – Мы же не знаем друг друга!»
Но тут же удивилась чувству, которое вдруг ее охватило: безоглядное доверие – вот что это такое было! Доверие и нежность к этому совершенно незнакомому человеку. Что произошло? Свершилось таинство венчания, и она понимает, что оба они отныне соединены неразрывно? Или просто восторг перед волею судьбы, которая привела ее именно на эту стезю? И его привела... в ту же минуту, в тот же час и день!
– Сей день его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в он, – певучим голосом произнес священник, и Анюта удивилась: он тоже успокоился! Он тоже был рад! Рад за них обоих...
– Ну, вот дело и слажено! – громогласно возвестил Савка.
Чернобородый повторил:
– Слажено!
Рыжий подумал и отозвался слабеньким эхом:
– Слажено...
– Это что здесь такое творится?! – раздалось восклицание, и в часовню вошел высокий человек в охотничьей барской одежде. Он был очень красив, высок, статен. Анюта заметила, что Савка сделал мгновенный знак – и чернобородого с его рыжим подпевалою словно ветром сдуло.
