– Хватит ли тебе половины того, что я получу, когда продам «Техасскую звезду»?
– То есть половина от немногого? Не знаю, стоит ли это тех проблем, решить которые предстоит мне одному.
– Я не растратила мою долю денег за скот, как некоторые. Маделейн следила за тем, чтобы в Новом Орлеане у меня регулярно увеличивался банковский счет, но тебе не стоит волноваться. Когда я продам ранчо, твоя доля будет весьма внушительной. Даю гарантию.
Лицо Селесты приняло холодное выражение.
– Ну так что, ты сделаешь это или нет?
Дерек не отрываясь смотрел на Селесту. Ее губы были упрямо поджаты, а холодный взгляд злых глаз пробирал его до самых костей.
– Ты хладнокровная ведьма, да?
– Говори: да или нет?
Когда же мгновенного ответа не последовало, Селеста поставила условие:
– Тебе не придется охотиться на Кэла Стара, если Бак не выживет. Если у Бака будет достаточно сил, я сделаю так, что он изменит завещание, как только я скажу. – Она криво улыбнулась и тут же снова стала серьезной. – Мой муж так благодарен мне за заботу, что сделает все, о чем я попрошу, если он начнет поправляться.
– Но он не поправится, да?
– У него нет ни одного шанса.
– Я согласен при условии... – Дерек помолчал, – если я получу половину стоимости ранчо.
– Даже если не придется убивать Кэла Стара? – Селеста помотала головой. – Нет.
– На нет и суда нет. Если ты хочешь, чтобы я выполнял грязную работу, ты должна платить.
– Ты получаешь вознаграждение каждый раз, когда я прихожу в эту хижину, – проворчала Селеста.
– Но и ты его тоже получаешь, дорогая! – Дерек омерзительно ухмыльнулся. – И не говори, что не получаешь.
Лицо Селесты запылало. Она поколебалась, потом все же сказала:
– Это просто сделка.
Дерек потянулся и прижал ее к себе, застав Селесту врасплох. Она сопротивлялась его влажному поцелую. Он просунул язык ей в рот и нежно ощупал его. Селеста ощутила знакомый трепет, почувствовав его прикосновение.
Она растерялась, когда Дерек неожиданно отодвинул ее от себя.
– Возвращайся. Если захочешь еще, я буду ждать.
Селеста повернулась к двери с высоко поднятой головой. Она не смотрела на Дерека, когда садилась в коляску и трогалась с места, потому что знала ответ.
Она вернется.
Онор направлялась к комнате Бака с чашкой в руке, но вдруг нерешительно застыла у двери. Большую часть утра она готовила куриный бульон, и вот он готов, а Селеста еще не вернулась.
Онор вспомнила строгие указания хозяйки: «Я скоро вернусь. И сама отнесу Баку бульон. Держитесь подальше от комнаты моего мужа. Маделейн все сделает, если Бак позовет».
Онор усмехнулась. Маделейн до сих пор испытывает боль и едва ли сможет слезть с кровати. Но сейчас она, похоже, спит и не слышит зова Бака, иначе, несмотря на отсутствие подходящего средства передвижения, решительная негритянка прискакала бы к нему на одной ноге.
Бак снова позвал. Слабый звук его голоса прогнал нерешительность Онор. Она постучала и вошла, дождавшись его приглашения.
Онор затаив дыхание приблизилась к кровати. Этот полутруп никак не мог быть тем человеком, который приветствовал ее с таким высокомерием несколько дней назад, когда она впервые появилась в его доме, или даже тем человеком, который разговаривал с ней вскоре после первого приступа болезни. Такое ухудшение его здоровья за столь короткий срок ее поразило. Тот человек был худым, а этот – вообще скелет. Голос того человека сохранял видимость власти, голос же этого стих до шепота.
– Где Селеста?
Но его глаза остались прежними. Они укололи Онор недружелюбным взглядом, когда та ответила:
– Селеста уехала кататься. Думаю, она поехала в город.
– Где Маделейн?
– Спит.
– Ах вот как вы сюда попали!
– Если вы хотите, чтобы я ушла...
– Дело не в этом, – прошептал он. – Что это у вас в руках?
– Бульон.
– У меня все выходит обратно. – Она перехватила его тяжелый взгляд. – Я попытаюсь сделать так, чтобы этого не случилось, – просипел он.
Онор огляделась.
– Вон там стоит стул, девушка. – Бак отдавал распоряжения между прерывистыми вдохами. – Возьмите его и садитесь. Но если вы не захотите накормить меня, вам лучше уйти сейчас, потому что я не смогу выпить бульон самостоятельно. – Он помолчал, видя напряжение на ее лице. – И не смотрите на меня так. Я пока еще здесь хозяин.
