— Во громыхнуло-то! — испуганно и одновременно восхищённо прошептал Рин.
— Ага! — отозвался Адэк, не отрываясь от невиданного доселе зрелища.
Меж тем, по Замковой улице промчалось в сторону дома ещё несколько теней, вслед за которыми неслось нечто, напоминающее слабо светящееся облако, несколько ранов в поперечнике. Они скрылись за стенами, откуда ещё пару раз, слабо полыхнуло молниями, а затем сияние погасло, и всё стихло. Только сейчас Рин заметил, что уже почти стемнело. Несколько мгновений в доме ничего не было не видно и не слышно, а затем, над его стенами взметнулась, высоко ввысь, сияющая полоса, тут же взорвавшаяся в ночном небе, оставив после себя гигантскую пылающую дыру. В тоже мгновение дыра эта закрутилась, подобно огненному водовороту, вниз из неё рухнул толстый сияющий хобот, а над городом пронёсся чудовищный, сотрясший каждый дом, рёв. Тени, на секунду, ещё раз мелькнули, устремившись по этому хоботу вверх, и неожиданно пылающая дыра, вспыхнув тысячью молний, с оглушительным грохотом исчезла. Некоторое время они с Адэком ждали, всё ещё надеясь на продолжение, но так как руины дома упорно безмолвствовали, им пришлось, наконец, с величайшим сожалением признать, что чудеса закончились.
— Ведь мы же были сегодня у того дома! — и Адэк вопросительно посмотрел на него, словно бы это он, Рин, всё это и устроил.
— Ну и что? — пожал плечами Рин.
— Ничего… — Адэк, кажется и сам не знал, что же из этого следует. — Просто странное совпадение… Ни я, ни ты почти никогда туда не заходили, а сегодня, как раз именно рядом с этим домом, тебе вдруг сделалось плохо… Почему, спрашивается?
Рин сосредоточенно уставился на свои ноги, пытаясь сообразить, значит ли это что-нибудь, или, действительно, является всего лишь совпадением. Ничего путного в голову не приходило.
— Ну, не знаю, — недоумённо развёл он руками.
— Вот и я не знаю, — сказал Адэк, а затем, уже чуть тише, добавил. — И мне кажется, что будет лучше, если об этом никто больше и не узнает.
Затем он встал, отряхнул штаны, и направился к лестнице. Уже перед тем, как спускаться, он оглянулся и сказал:
— И ещё… Лучше не ходи сегодня домой!.. Мало ли кого или что можно сейчас повстречать в городе…
Он говорил это совершенно серьёзно, и Рину ни капельки не хотелось сомневаться в справедливости его слов:
— Наверное, ты прав…
Они спустились с башни и, оживлённо делясь впечатлениями от только что увиденного, направились обратно к себе, в комнаты прислуги, в западной части замка.
На следующее утро в комнату Рина вошёл сердитый и немного грустный Ндади.
Адэк, с которым Рин проболтал всю ночь, обсуждая всё, что случилось накануне, при виде господина Ндади, коротко поклонился и тотчас же выскочил вон из комнаты. Но Ндади на него даже внимания не обратил: он не отрываясь смотрел на Рина.
— Если ты полагаешь, что из-за вчерашних событий на Замковой улице, господин герцог забудет о твоей выходке, то ты глубоко ошибаешься!.. Я не знаю… и боюсь даже сейчас предполагать, какое наказание изберёт для тебя господин герцог… но думаю, оно тебе очень не понравиться… И, скажу я — поделом! Глядишь, хоть немного поумнеешь… Ведь это же надо такое придумать!.. И ладно бы ещё, если бы господин герцог был один, или только со своим светлейшим семейством, а то при столь знатных гостях! — Ндади был рассержен и растерян одновременно: понять подобное поведение было выше его сил, и он лишь с досадой и недоумением взирал на Рина.
Лучше бы надавал подзатыльников, или же, прямо тут же, собственноручно высек, подумал Рин, невольно съёживаясь под его взглядом. Если уж и Ндади столь растерян, то дело его, наверно, и вправду — хуже некуда!
— Ну что молчишь, словно конийская бестолочь?.. Что я теперь скажу твоей матери?.. Пажом ему, видите ли, быть захотелось! В рыцари не терпится! — Ндади схватил его за волосы надо лбом, и заставил смотреть на себя, не пряча лица. — А меня-то хотя бы ты мог спросить?.. Я ведь, при дворе, чай не первый год — уж что-нибудь, да присоветовал!.. Ну… Чего молчишь?!..
— Вы… — Рин так тихо прошептал, что и сам себя не услышал.
