Ноэль взглянул на шведа.
— Ты не посторожишь у дверей?
На лице того при колеблющемся пламени свечи он заметил явную подозрительность.
— Ступай, — прошептал Джон Патрик.
С минуту Айви переминался с ноги на ногу, затем вышел за дверь.
Джон Патрик говорил с трудом. Его обычно сверкающие зеленые глаза затуманили боль и озноб.
— Ничего не бойся, — сказал Ноэль, ненавидя необходимость что-то говорить и желая, чтобы его брат верил бы в него сейчас так же безоговорочно, как в детстве.
— Домой…
— Я не могу отослать тебя домой. Ты не доберешься туда живым. Тебе нужны отдых и уход.
Немного поколебавшись, он добавил:
— Я знаю одно подходящее место, но там тебе надо будет соблюдать большую, очень большую осторожность. Это дом одного моего друга. Он за англичан и принимает в свой дом раненых, потому что военный госпиталь переполнен.
— Нет.
— Со мной тебе жить нельзя. Если они узнают, кто такой Звездный Всадник, они прежде всего нагрянут с обыском ко мне.
— А у тебя… постоянно бывают английские офицеры. Я не должен мешать… твоим связям, — с горечью прошептал Джон Патрик. — Я удивлен, что ты вообще приехал.
Ноэлю очень хотелось ему все объяснить, но Джон Патрик не принял бы и не понял никаких объяснений. Во всяком случае, не теперь. А может быть, никогда. Вместо этого Ноэль вынул пакетик с опиумом, размешал его с водой из фляжки, нагнулся над Джоном Патриком и приподнял его голову.
— Глотай. Я должен извлечь пулю.
— Хочу… остаться в сознании.
— Будет больно. Есть риск, что ты случайно вскрикнешь, и тогда англичане узнают, где искать тебя и твоего друга. Ты этого хочешь?
По щеке Джона Патрика заходили желваки, но затем он покорно проглотил смесь.
— Джон Патрик, выслушай меня. Женщина по имени Аннетта Кэри и ее тетушка ухаживают в своем доме за несколькими ранеными англичанами. Лучшего ухода ты нигде не получишь, и никому не придет в голову искать тебя там. Но они не должны сомневаться, что ты воюешь на стороне англичан. Ты когда-то хорошо подражал шотландскому акценту отца. Ты не утратил этой способности?
— Нэй, — ответил Джон Патрик как истинный шотландец. — Я не запятнаю твоей репутации добропорядочного роялиста.
В его напряженном голосе опять послышалась горечь.
Он перестал дрожать, и взгляд его стал отсутствующим. Это оказывал свое действие опиум. Еще несколько минут в сознании, не больше. Ноэль чувствовал, что ему надо убедить брата в серьезности положения и кое о чем еще предупредить.
— Когда проснешься, увидишь моего слугу Малькома. Запомни, пожалуйста, ты — шотландский военный, торгующий оружием, так что говори с акцентом.
— Ты мне не брат, — прошептал Джон Патрик сухими, потрескавшимися губами. И уронил голову. Под воздействием ли опиума или крайнего истощения сил, Ноэль не понял. Слова брата засели в его сознании, и он знал, что это надолго.
Однако сейчас он старался не думать о них и приступил к работе.
* * *
Аннетта Кэри откинула волосы со лба. Она уже выбилась из сил, а еще предстояло очень много сделать. Бетси одной не справиться. После недавних сражений, особенно при Джермантауне, тяжелораненых английских офицеров стало больше, а теперь и вовсе не сосчитать.
Надо было менять постельное белье, стирать бинты, писать письма. Ей необходимо было также какое-то время уделять отцу. Однако, несмотря на эти бесконечные хлопоты, она редко сожалела о своем предложении брать в дом раненых и о том, что приходится вести постоянную войну с тетушкой и обществом.
Еще до конфискации отцовской земли она не желала вязать и вышивать или заниматься другими подобающими женскому полу делами. От отца она узнала о том, как вести сельское хозяйство. Она часто принимала роды у коров и кобыл и не падала в обморок при виде крови. Да, ей уже никогда не возиться на своей ферме, но с божьей помощью она сумеет заняться полезным трудом.
Она смеялась над слухами. Она уговаривала и умасливала тетушку, у которой ей с отцом пришлось поселиться после пожара, уничтожившего ее родной дом. Наконец тетушка согласилась принять в дом первого пациента. За ним последовал другой, потом десять, и, наконец, после Джермантауна в доме оказалось двадцать раненых. Большинство из них выжили и теперь шли на поправку. Аннетта чувствовала прилив горделивой радости каждый раз, как очередной выздоровевший покидал их дом.
