– Тужься, мамашка, тужься твою мать! – громко наставляла она Таню, не обращая внимания на громкие стоны. – А теперь дыши, ртом дыши, дурында!
Ребёнок вышел, пуповину обрезали, но не было слышно привычного детского крика. Ребёнок родился мёртвый, а Татьяну в полубессознательном состоянии увезли в палату.
– Этого следовало ожидать, – протирая очки, сказал Борис Михайлович. После такой травмы и в депрессивном состоянии ничего хорошего ждать не приходится. Это ещё счастье, что она сама осталась жива.
На следующее утро Татьяна проснулась, подозвала дежурную сестру и сразу же спросила о ребёнке.
– Будете говорить с дежурным врачом, – сестра поставила поднос с завтраком, – а сейчас вам надо поесть. Врачи рекомендовали обильное питьё, так как вы потеряли много крови.
– Ну скажите, кто у меня мальчик или девочка?
Сестра отвернулась, якобы к процедурному столику, а затем быстро вышла из палаты. Таня поела, выпила кофе и осторожно добралась до туалета. Как ни странно, но настроение улучшилось. За окном светило солнце и по небу раскинулись пушистые облака. На ветке дерева сидел воробей и деловито чирикал. Зелёная листва плавно колыхалась в такт ветру. Жизнь продолжалась.
Дверь распахнулась и в палату, в сопровождении свиты, вошёл зав. отделением Петровский.
– Красавкина, почему не в постели?
Таня быстро, как могла, юркнула под одеяло.
– Как самочувствие? Как настроение? – доктор откровенно улыбнулся.
– Спасибо, немного лучше.
– Гинекология? – обратился он к ассистенту.
– Без патологии, идёт заживление родовых путей. – Молодой ассистент просматривал историю болезни. – Температура в норме, показатели крови хорошие.
– Вот видите, Красавкина, я же обещал, что вы поправитесь. Нога не болит?
– Болит, доктор, но это не главное. Что с ребёнком?
Петровский присел на кровать и взял в свои руки тонкие руки Татьяны.
– Я никогда не обманываю больных и поэтому они мне доверяют. Ваше состояние будет улучшаться день ото дня.
– Что с моим ребёнком, доктор?
– У вас родился мёртвый ребёнок, но вы молоды и у вас всё ещё впереди!
Будут у вас дети, не волнуйтесь!
Таня заплакала, слёзы покатились по щекам и лицо стало некрасивым. Доктор погладил её по руке, неловко поднялся и быстро вышел из палаты. Ассистенты последовали за ним, а к больной подошла медсестра, сразу же сделала ей укол и Татьяна заснула. Она просыпалась, чтобы поесть, затем её кололи и она снова засыпала. Через три дня Таня поднялась с постели, к ней пришла мама и они немного погуляли в сквере у больницы. Петровский назначил лечебную физкультуру и под руководством инструктора Таня активно приседала и нагибалась. Окно было приоткрыто и свежий воздух приятно холодил тело. Массаж ей делали в отдельном кабинете и массажист сильными руками растирал её так, что тело краснело. С каждым днём Таня чувствовала себя всё лучше, настроение улучшалось и в голове стали появляться мысли о будущем.
«И где же мой, так называемый муж, – как-то без волнения подумала Красавкина. – Хоть бы для приличия появился, но мне, честно говоря, уже всё равно. Пора с ним завязывать!»
Как бы угадав её мысли, на следующий день в больницу пришёл Привалов. Он был хорошо одет, приятно пах одеколоном, был строг и подтянут.
– Как ты себя чувствуешь, Таня?
– Спасибо, уже лучше.
– Мне сказали, что тебя на днях выпишут.
– Да, я знаю.
– Комнату я приготовил и даже сменил постельное бельё.
Таня посмотрела на его лицо, с трёхдневной модной щетиной, родинку на подбородке и тёмные круги под глазами. Он ей не понравился.
– Ты знаешь, Николай, я ещё очень слаба и думаю, что мне лучше пожить у мамы.
Привалов, как бы с облегчением, вздохнул и поправил галстук.
– Тебе, конечно, виднее, но мой дом всегда открыт для тебя.
Они довольно сухо попрощались и больше Татьяна его не видела. Из больницы её забирали родители. Папа подогнал машину, сумку с вещами поставил в багажник и открыл заднюю дверь. Таня села рядом с мамой. День был солнечный, в молодой, зелёной листве суетились неугомонные воробьи, в витринах магазинов стояли нарядные манекены, а в лужах отражалось голубое небо. Папа осторожно вёл машину и, хотя на перекрёстках водители нетерпеливо гудели, скорость он не превышал.
