Окошко захлопнулось.
— Дела, — в недоумении протянул Андрей Иванович. — Тоже мне, юмористка… И не улыбнулась даже…
Он зашагал в партком.
Совершенно неожиданная и от этого еще более радостная и сердечная встреча со старым товарищем по строительству Байкало-Амурской магистрали подняла его настроение, но уже через несколько минут после первых объятий он понял, что Олег действительно очень занят. С удивлением узнал Андрей Иванович, что его прилежный ученик, замечательный “подвижный балласт” и отличный капитан тяжелого “Зевса”, завоевавший восемь месяцев назад “золото” и майку чемпиона республики, вдруг перестал ходить на тренировки вовсе не потому, что возгордился. У заведующего отделом Олега Викторовича Слюсаренко действительно очень важная и ответственная работа. Она занимает у него все время без остатка, и оторвать его от этой работы практически невозможно.
— Тебе по старой дружбе скажу, — доверительно нагнулся к Аксенову Кузьма Иванович. — Если у Олега Викторовича на практике получится то, что задумано и обосновано теоретически, а к тому идет, то яхты твои как реактивные самолеты по воде помчатся.
Аксенов внимательно слушал старого товарища. Он уже понял, что давешний Танин рассказ о мечте Олега создать сказочный тримаран — совсем не фантазия.
Кто их знает, этих теперешних двадцатилетних ученых, что там у них на уме… И еще твердо знал тренер Аксенов, что если поставить сегодня рядом физиков, математиков и поэтов, то вряд ли сразу точно определишь, в ком из них больше лирики и романтики. А такая девушка, как Таня, может любого математика под эту самую лирику подвести, вдохнуть романтику, заставить и самую невероятную мечту, самую фантастическую сказку обратить в быль.
И он мягко, но настойчиво стал убеждать старого друга в том, что нельзя убивать родившуюся мечту и бесконечно искушать такое прекрасное чувство, как любовь, нельзя выжимать из человека все соки без остатка, делать его рабом пусть даже любимой работы.
И потом, это самое главное, Олег — врожденный спортсмен-парусник. Его наметили включить в сборную Советского Союза на фестиваль молодежи, и разве плохо будет, если он со своей командой одержит победу в большой регате вокруг Южной Америки? А судя по всему, для этого есть возможности.
Тренер Аксенов был опытным педагогом. И он очень хорошо знал: чтобы его поняли, правильно восприняли его идею, надо не просто объяснить задачу и цель, нужно заинтересовать, зажечь, заразить ученика или слушателя этой идеей, сделать так, чтобы ее воплощение стало кровной потребностью того человека, которому он хочет ее привить.
— Ну что плохого будет, если оснащенный киберишками тримаран, — Аксенов запомнил это слово из рассказа Тани, — неделю-другую походит по Днепру? Вместе с Олегом и его командой, конечно… Для порядка и я мог бы с ними походить. Как тренер, — посмотрел он прямо в глаза Кузьме Ивановичу.
Но Гаращенко промолчал, пряча в уголках губ усмешку. И Аксенов, выждав минуту-другую, неторопливо продолжал, как бы размышляя вслух:
— Собрать тримаран в самом лучшем виде могли бы помочь члены нашей секции. Да и у вас в институте молодежь, наверное, охотно приняла бы участие в живом деле. После работы… А хлопцу такой отдых никак не помешает. Да и не отдых вовсе это будет, а ходовые испытания модели. Собрать его в нашем зимнем плавательном бассейне можно без всяких помех. Я договорюсь в обществе. Сейчас лето. Все тренировки на воздухе…
— Зачем же в вашем, — хрустнув косточками пальцев на руках, вдруг перебил его Кузьма Иванович. — У нас в институте и свой зимний бассейн имеется. Да еще какой!
Он обошел кресло, в котором сидел Аксенов, ласково обнял друга за плечи.
— Ох, и заноза же ты, Андрей. А ведь убедил. С какой стороны ни посмотри — убедил. Признаю, что и отдых Олегу Викторовичу нужен, — усевшись рядом с Аксеновым, серьезно, уже без улыбки говорил он, загибая на левой руке пальцы, — и что молодежи из его отдела практически на монтаже поработать полезно, и что участие в регате весьма почетно… А вот о ходовых испытаниях модели… Это, друг мой, уже не нашей компетенции вопрос. Тут не только с директором института советоваться надо, тут куда выше необходимо запрос на “добро” посылать. По сперва — к директору. Ты посиди здесь. Я сейчас.
