Наконец он замер в центре обозначенного им круга, и это был знак, что мы без опасений можем устанавливать здесь палатку. О змеях, муравьях, пиявках и прочих сюрпризах не могло быть и речи, В этом отношении на Тютюру можно было положиться. Он был специалистом высокого класса и ни разу не подкачал.
Дальше всё последовало с молниеносной быстротой. Опыт по установлению палатки у нас был, и через несколько минут брезентовый домик уже высился на поляне, готовый принять нас под свою косую крышу. Все колышки были вбиты как полагается, верёвки натянуты как следует, а брезент глаже полированного стекла. Ни одна морщинка, даже крохотный изломчик не нарушал идеальной поверхности ровных стен. Самому требовательному спортивному инструктору и тому не было бы к чему прицепиться. Минуточку… Извините, пожалуйста, тут я малость перехватил. Одного мы всё же ещё не сделали – не окопали нашу палатку соответствующей канавкой. Но погода последние дни была такая замечательная, что все давным-давно забыли про такое не столь уж исключительное явление, как дождь. Это в какой-то мере могло служить нам оправданием.
– Надуй матрасы, а я приготовлю ужин,- сказала жена.
И я принялся надувать матрасы. Как раз то самое дело, которое я ненавижу больше всего. Если стоишь лагерем несколько дней на одном и том же месте, то, разумеется, этот вопрос отпадает. Надул матрас – и ни о чём себе не думай. Но если человек в пути, если он перемещается, как кочующий цыган, то надувание матрасов становится предприятием столь же тяжёлым, сколь и безнадёжным. Вечером накачаешь, а утром изволь спустить из матраса воздух. И так до бесконечности. Представляете себе, сколько воздуха переводится впустую?
Я надул один матрас и принялся за другой. Насосик, которым я когда-то пользовался, давным-давно испортился, и волей-неволей приходилось надувать матрасы ртом. Если есть опыт, получается даже быстрее, чем насосиком. Но я всё дул и дул, а воздуха не прибывало.
– Чай уже готов!- крикнула жена.- Кончай с матрасами.
– Одинфф яфф ужефф надулфф,- зашипел я, не выпуская резинового шланга из зубов,- теперьфф надуваюфф другойфф…
– Ты что-то долго копаешься,- заметила жена.
– Вот именнофф,- прошипел я в ответ. Пока я говорил, воздух выходил через зажатый в зубах шланг, и оттого речь становилась всё шипучей.- Не представляюфф, почемуфф так дол-гофф,- пояснил я, пожав плечами.
Жена прикоснулась к матрасу.
– Ого! Сколько ещё осталось! Дуй быстрее.
«Тоже мне совет,- подумал я, не желая вынимать изо рта шланг.- Как она, интересно, это себе представляет? Как можно дуть быстрее? Даже если дуть быстрее, всё равно в матрас войдёт ровно столько воздуха, сколько пропустит шланг».
Жена проверила снова.
– Совсем не надувается,- сказала она с изумлением.
– Страннофф,- буркнул я.
– Может, ты дуешь мимо.
– Не говори пустякофффф!
– Ещё вчера всё было в порядке. Ты*надул оба матраса, раз-два, без разговоров. Ты что, может, заболел?- обеспокоилась она всерьёз.
– Я здороффффф,- прошипел я в ответ.
– Я знаю!- воскликнула жена вдруг.- Это он!
– Ктофф?
– Тютюра!
– Фюфюра?- удивился я.
– Да, да, твой обожаемый Тютюра. Утром он изволил валяться на этом матрасе.
Я вынул шланг изо рта и загнул его, чтоб воздух не выходил наружу.
– Ну и что из того?- осведомился я.- Он частенько валяется на наших матрасах.
– Так-то оно так,- согласилась жена.- Но сегодня он валялся таким образом, каким валяться ему не полагается.
– Он что, лежал на спине?- спросил я в ужасе.
– Вот именно,- ответила она.- На спине.
– Теперь всё понятно!- воскликнул я и стал прислушиваться. Из дальнего конца матраса до меня долетело тихое шипение.- Слыхала?- спросил я.
– Слыхала,- ответила жена.- Дело ясное. К счастью, у нас был клей и запас тонких
резиновых пластинок. Мы быстро залатали то место, где оказался прокол. Теперь матрас был надут без происшествий.
Мы выпили чай, съели свой скромный ужин, потому что готовить что-то сложное не было уже сил, и принялись укладываться спать. Я погасил глаза Камилла и влез в палатку. Тютюра немедленно притопал из мрака и занял своё место у входа, как стражник, заступающий на пост. Жена, читавшая на сон при свете фонарика какую-то чрезвычайно интересную книгу, невольно поджала ноги.
