И хотя к ней и к Янусу (или тому, кто сокрыт под этим именем) еще придется вернуться, теперь пора переходить к основному сюжету повествования и перемещаться на 3–4 тысячи километров к юго-западу от греко-римского мира и на 4–2 тысячелетия позже эпохи сложения и фиксации их образов в памятниках античной мифологии, то есть в наши дни.
При всей гипотетичности предшествовавших разговоров по поводу Артемиды бесспорен вывод о земледельческом происхождении этого образа, претерпевшего (под влиянием длительного воздействия «земледельческой идеологии» и всей сопровождавшей развитие земледелия цивилизационной волны) многочисленные наслоения и деформации. Именно архаическое, охотничье (в стадиальном отношении) и представляет для настоящей работы наибольший интерес. И, хотя работа строится преимущественно на африканских, прежде всего бамбарских, материалах, экскурс в античную культуру был нужен не только для культурной привязки к основным эталонным образам нашего мировидения, но и потому, что после знакомства со взглядами на природу, да и на мир в целом далеких, казалось бы, от нас народов вдруг с немалой неожиданностью обнаруживается, что мы не их плохо знаем и понимаем, а в самих себе забыли нечто такое, что делает нас в более или менее отдаленном прошлом чужими и неузнаваемыми.
Вот почему, перед тем как окунуться в мир культуры охотников бамбара, мне показалось целесообразным взглянуть на привычную для многих из нас греческую богиню охоты Артемиду. Кто из нас, бывавших в Летнем саду в Ленинграде, не помнит ее прекрасное скульптурное изображение на главной аллее — изображение, в паре со скульптурой ее божественного брата Аполлона, служащее своеобразными вратами из «лесной» в «заселенную» скульптурой часть сада! А ведь и в этом есть свой особый смысл, ведомый или нет устроителям самого сада. Здесь же и бюст, изображающий Януса, предполагаемого супруга Артемиды, но в Летнем саду они топографически никак не связаны…
* * *
…Итак, позади зеленые холмы Апеннин, Аттики и Пелопоннеса, позади Средиземное море — колыбель Старого Света, позади нагромождения Атласских гор, стеной вырастающих за голубой волнующейся поверхностью преодоленной водной преграды… Совсем как в русской сказке с преследованием героя: бросается зеркало — и разливается бушующее море без края и берегов, швыряется гребень — и гигантские горы до небес, до самой их верхней тверди вырастают на пути погони. Где-то здесь, на этом берегу моря, титан Атлант неустанно держит над землей небесную сферу со всеми звездами и планетами, включая Солнце и Луну — небесные воплощения Аполлона и Артемиды.
А после горной гряды впереди новое море, более обширное, более губительное и коварное, чем Средиземное: величайшая из великих пустынь — Сахара. Бурые и желтые пески, скалистые массивы и плато, пылевые и песчаные смерчи, палящий, нестерпимый дневной зной и пронизывающий ночной холод, почти безлюдные тропы к затерявшимся в песках и каменистых плато колодцам и оазисам. Истинный край ойкумены — обитаемого пространства древних. Впрочем, это — картина наших дней. Пару тысячелетий назад жизнь в Сахаре была более интенсивной, а ранее — и еще более того. Но разговор не о тех временах, мы — в дне нынешнем.
Край земли — только видимость, и после изнуряющих, враждебных всему живому пространств пустыни вдруг за волнами песков возникает берег, берег одной из величайших рек Африки — Нигера. Его излучина резко уходит на север, уступом врезаясь в пески Сахары. Здесь начинается новый мир, новая ойкумена земледельческих народов саванны и далее к югу — тропического леса. Это области, заселенные исключительно народами негроидной расы. Многие из них не порвали с древнейшими видами хозяйственной деятельности: охотой, рыболовством и собирательством. Среди них и бамбара, вместе с родственными им малинке, васулунке, хасонке и другими народами манде.
В сложных мировоззренческих представлениях этих ныне преимущественно земледельческих народов особый круг взглядов, обычаев, форм общественной жизни связан с лесом и его обитателями, а также с отношениями людей с миром леса, миром дикой неочеловеченной природы. В центре этого особого, противостоящего людям мира находятся Санин и Контрон — необыкновенные существа, сведения о которых, да и сами их имена не произносятся всуе.
