Зверь в саду - страница 7

Джим Хафпенни был не просто следопытом, он был еще и известным ученым с докторской степенью по млекопитающим. Майкл Сандерс сидел в переднем ряду и смотрел на него с уважением и восхищением. У Майкла имелся экземпляр «Полевого руководства по выслеживанию млекопитающих Северной Америки» Хафпенни, подписанный год назад автором, когда они познакомились на конференции.

Хафпенни работал в Боулдере научным сотрудником входящего в состав Университета штата Колорадо Института арктических и высокогорных исследований, и Департамент парков попросил его провести семинар, посвященный пумам.

Джим включил слайд-проектор, и на экране появились изображения следов, оставленных на снегу лапами животного. Для того чтобы дать представление о масштабе, рядом с каждым следом помещалась расческа, ручка, линейка или карманный нож. Для Джима выслеживание животного было чем-то вроде работы детектива.

— Когда идешь по следу, — рассказывал Хафпенни, — надо собирать любые отдельные улики, прежде чем сделать обоснованное заключение. Перепутать следы собаки со следами пумы очень легко, — предупредил он.

Он пояснил, что собачий след вписывается в прямоугольник — он больше в длину, чем в ширину, — тогда как кошачий «скорее округлый и ширина его больше длины».

Пумы, объяснил Джим, питаются по преимуществу оленями, так что недоеденная оленья туша может свидетельствовать о присутствии пумы. Разумеется, оленей убивают и поедают и другие животные — койоты, собаки, еноты.

— Проверяйте, не сломана ли у оленя шея, — добавил он. — Пума — единственное из обитающих в этих местах животных, способное это сделать. — Джим заглянул в свои заметки. — Да, и еще, — добавил он. — Пумы считают себя собственниками оленя, которого убили. Если вы найдете свежую тушу, оставайтесь где-нибудь поблизости до следующего утра. И пума, скорее всего, вернется.

Кто-то из аудитории высказал сомнение в том, что округ Боулдер способен прокормить сколько-нибудь значительную популяцию пум — особенно с учетом быстрого разрастания пригородов и активного использования окружающих территорий для отдыха.

Джим усмехнулся:

— Это очень распространенное мнение: рядом с людьми дикие хищники — пумы, медведи и так далее — не живут. Я с этим не согласен. Я считаю, что, если никто их не убивает, хищники готовы жить рядом с людьми — исключение составляют лишь очень немногие, ну, скажем, гризли. У нас здесь идеальная для пум среда обитания, — продолжал он. — Множество пещер, скалистых выступов, деревьев — тех же желтых сосен — и множество оленей. А это все, что им требуется.

На самом-то деле, сказал Джим, он знает, что в этих местах уже живет немало пум. В прошлом году он не раз обращался к жителям Боулдера и его окрестностей через газету «Дейли камера» с просьбой сообщать ему, если кто-то увидит пуму. Ему позвонили десятки людей. Джим и помогавший ему студент опрашивали каждого позвонившего, чтобы отсеять очевидные ошибки. Они считают, что восемьдесят два человека реально видели пум, причем шесть — в пределах города.

Майкла Сандерса, с огромным интересом слушавшего Джима, эта новость очень взволновала. Пумы в городе. Когда семинар закончился, Майкл спросил:

— Скажите, а эти данные открыты для широкой публики?

— В общем-то, да, — кивнул Джим.

— Можно мне взглянуть на них?

— Что ж, я думаю, это можно организовать.

Любовь жителей Боулдера к природе во многом формировала самобытный облик города. Однако окружающие его территории были вовсе не такими естественными, как казалось большинству горожан. Город и его окрестности представляли собой нетронутую дикую природу, а парк — сложное сочетание естественного с искусственным. Городской лес был делом рук человеческих. Боулдер строился на голой равнине, и пышная зелень, столь радовавшая глаз в 1980-е годы, — результат столетних усилий его жителей, которые неустанно высаживали деревья и озеленяли свой город. В 1871 году одна из редакционных статей местной газеты призывала жителей «устранить запустение и придать городу процветающий и уютный вид». (В конечном счете люди высадили здесь более 300 тысяч деревьев.) Многие из растений — яблони, клены, каштаны, садовые тюльпаны и луговой мятлик — не росли в Колорадо и засохли бы без орошения.