Зевак было мало, зеваки были разочарованы.
А у нас в это время происходил семейный скандал огромной напряжённости. Ольга, в бешенстве неописуемом, «воспитывала» дочку Машеньку, не брезгуя даже рукоприкладством. Я насилу отнял у практически невменяемой супруги бедного ребенка. Впрочем, дочка была скорее зла, чем напугана.
Причина женской ссоры выяснилась ночью, когда умиротворённая любовными ласками Ольга поведала мне её предысторию — сколь удивительную, столь и страшную. Пожар устроила Машенька! Не то чтобы пошла и подожгла, а сверхъестественным образом спровоцировала. С девочкой Альбиной, что едва не погибла в пылавшем доме, дочка наша посещает один детский сад. Альбина — мягко говоря, далеко не подарок. Ребёнок единственный, очень поздний, почему избалована донельзя. В день накануне трагедии она, мало задумываясь об этичности своего поступка, как и о его возможных последствиях, стащила у Машеньки из детсадовского шкафчика любимую куклу. На требование вернуть игрушку Альбина вызывающе рассмеялась, показала язычок и уплыла домой, сопровождаемая бабушкой, забирающей единственную внучку изо дня в день раньше остальных детей. Что же бабушка? А бабушка на повышенных тонах пожурила Машеньку за некрасивую жадность и пообещала, что после выходных кукла будет ей, скорее всего, возвращена. Резонные возражения воспитателей были бесповоротно проигнорированы.
Обиженная смертельно, дочурка рыдала до самого прихода Ольги, не прекращая ни на миг. Но слёзы не были ей помехой заглянуть в шкафчик негодяйки Альбинки. Там она обнаружила носовой платок. План страшной мести созрел тут же. Весь вечер и утро следующего субботнего дня были посвящены подготовке. Из пластилина вылеплена была кукла-вуду, из вражеского платочка пошита ей одёжка, из бересты и щепочек построен в огороде за баней домик для неё. Прочитав над домиком колдовские стихи, чьё содержание осталось для меня тайной (подозреваю, жене моей они превосходно знакомы), Машенька оросила его обильно дезодорантом «Fa» — для лучшей горючести — и подожгла.
В ту же минуту полыхнул дом на Пролетарской.
По счастью для скверно воспитанной Альбинки и её неумной бабушки, в огород той порой выглянула Ольга. Шаманские пляски дочери над костерком оказались для моей благоверной подобны уколу иголкой в мягкое место. Со скоростью кроссмена-рекордиста она преодолела хлюпающую огородную грязь и набросила на огонь сорванный с плеч кожушок. "Хорошо ещё, сообразила не топтать ногами, — говорила она мне дрожащим голосом, показывающим её убеждённость в безусловной связи большого и малого пожаров. — Кровля бы рухнула у дома и всё! Всё, понимаешь?!" Ольга готова была заплакать.
Успокоив супругу единственно доступным способом, чрезвычайно действенным, хоть и несколько утомительным, а затем и усыпив, сам я заснуть не смог. Я пребывал в растерянности. Как прикажете расценивать её слова? Как полнейший вздор, скорее даже бред? А если присовокупить к ним неумолимые факты? Как совпадение? Жуткое, странное, но совпадение?
Я беспокойно ворочался до самого утра.
Наступившее воскресное утро выдалось солнечным, по-настоящему тёплым и радостным. Несмотря на слегка гудящую от недосыпа голову, я был довольно бодр. Ночной разговор уже казался мне сущей ерундой, и я постарался о нём забыть. Благо, грядущий день сулил приятное времяпрепровождение — мы всей семьей собирались в лес, за берёзовым соком.
Транспорт вызвался предоставить Филипп.
Что может лучше восстановить мир в семье, чем такая поездка? Вот так сразу, ответить не берусь. Проведя в лесу полдня, полакомившись печёной картошкой и шашлыками, возвращались мы назад крайне довольные — как собою, так и добычей. Шесть литров отменной прохладной берёзовицы, дарованной нам волшебницей-Весной, булькали в багажнике. Не меньше шести литров сока булькало в наших животах. От одежды пряно припахивало дымком. Филипп болтал, не переставая, девчонки весело и звонко хохотали. Я хохотал тоже, попутно растирая озябшие руки, и всё никак не мог их согреть. Дело в том, что слабый пол принялся наперебой демонстрировать в лесу разные фокусы. Вроде спринтерского пробуждения бабочки из случайно найденной куколки. Бабочка вылупилась совершенно тропическая, огромная, махровая — я здесь таких в жизни не видывал. Впрочем, я тот ещё энтомолог. Бабочка преспокойно ползала по крупитчатому весеннему снегу, пока мы на неё любовались, а потом улетела.
